Задолбала... Всё равно люблю! (СИ)

— Не-а- протянула спокойно Ада- Не твоя. Я многое могу понять. Но разве я обязана это принимать? Как Верховный маг- ты прошляпил ведьму, что контролировала тебя без малого тридцать лет. Это тебе повод задуматься над своим профессионализмом- легкая улыбка тронула губы девушки- Как мужчина… Я тебе благодарна за ту страсть, что ты подарил мне. На этом всё! — она вновь предупреждающе вытянула перед собой руку, заметив порыв Алекса, вновь двинуться в ее сторону- Я была воспитана на Земле- с глубокой теплотой в голосе, мягко пояснила Ада- У нас женщина, это не придаток к мужчине. Мы создаем семьи, только потому, что нам этого искренне хочется. Не для чего-то! Но просто потому, что мы знаем, что женщина и мужчина могут вполне жить друг без друга, но вместе им будет лучше! С тобой Алекс, мне НЕ будет лучше. Я тебе больше не доверяю. С тобой я НЕ буду в безопасности. Это грустно, но это моя правда!

Встав с кресла, Ада тепло улыбнулась ошарашенному и прибывающему в сильном изумлении Александру. Медленно опустив ресницы, она негромко прошептала:

— Дана и Асис! Разорвите, то что соединили! — ощутив легкое покалывание на запястье, Ада посмотрела на свою руку и удовлетворенно улыбнулась. Татуировка брачной вязи на ее руке, пропала без следа, так как словно ее и вовсе не было.

— Зачем? — прошептал Александр, глядя на чистую кожу своего запястья- Зачем ты это сделала? Я бы доказал тебе, что все может быть иначе!

— Люди не меняются- грустно сказала Ада, с бесконечной печалью глядя в глаза Правителя Аралиса — А ты всего лишь человек, Алекс!

— Пойдем, Ксю. Нам тут больше делать нечего- взяв подругу за руку, Ада не торопливо вышла из комнаты. Обернувшись у выхода, Ксюндель заметила, что Алекс стоит понурив плечи и опустив голову, а на белоснежных простынях, всё так же вошкается древняя старуха.

Глава 50. Разговор по душам

— Куда идем дальше? — задала мучивший ее вопрос, умная Ксюндель. Триумфально выйдя из роскошных ворот замка Лафайте, девушки прошли немного вдоль высоченного забора и сейчас сидели на травке, под роскошными ветвями могучего дерева.

— Я не знаю Ксю. Мне все равно — безразлично ответила Ада. Потрогав нежную, изумрудную траву ладонью, она легка на спину и закрыла глаза, подставив лицо под последние лучи Светила. Ксюндель, молча сидела с подругой рядом, думая о чем-то своем. Задумчиво почесав лоб, Ксю полуобернулась к Аде и с тревогой посмотрев на её застывшее, бледное лицо, тихо сказала:

— Дело-то конечно твое. Но… Как по мне, ты как-то уж очень круто с Алексом-то. Кто-ж не ошибается-то? Опять же… Не так он уж и добровольно к Изабель-то в постель полез! Под заклятием он был. Да и детки у вас будут… разумно рассуждала Ксю- Как дальше-то думаешь жить?

— Не знаю, я! Ничего не знаю! — судорожно всхлипнув, Ада закрыла лицо руками и горько расплакалась.

Заботливо прижимая к себе, бьющуюся в рыданиях подругу, Ксюндель нежно гладила ее по плечам и по голове- Хорошая моя- утешала она Аду- Все уладится. Ты просто устала! День-то какой сегодня тяжелый был. Еще и ведьмы эти! — сердито блеснула глазами Ксю продолжая гладить всхлипывающую подругу.

— Я не достойна твоей жалости и дружбы! Я хуже, чем ты думаешь! — внезапно вскинулась Ада.

Сев на траву, она повернула к подруге опухшее от слез лицо. Испытывая отвращение к тому, что сделала, не жалея себя и не оправдываясь, Ада начала говорить:

— Ты думаешь ведьмы сами себя убили? Нет! Они не просто так друг на друга накинулись! Это сделала я! Пока мы сидели в комнате с Фатимой, я смотрела на них и так сильно ненавидела, что… Сначала я вселила в Софус ненависть к Сергиусу. В итоге она его убила! Как же я сильно его ненавидела- делилась своей душевной болью Ада, изредка вытирая, льющиеся из ее глаз реки слез — Он убил мою маму! Понимаешь? Но это меня не оправдывает! И хоть руками обезумевшей Софус, но это я его убила! А потом… Я решила, что если натравить ведьм друг на друга… То я легко могу избавиться от них всех разом. И я так же, как и в Софус, влила в них ненависть друг к другу. Результат ты видела- понурила плечи Ада- Я- убийца, Ксю! Я не достойна ни любви, ни сострадания, ни твоей дружбы- тихо сказав раздирающую ей душу слова, Ада вцепившись побелевшими пальцами в траву, не утирая мокрое от слез лицо, смотрела невидящим взглядом куда-то в даль.