Задумал Чудо

Я не знаю, в каких телах
Мы обертки скомкали душ,
В королях или батраках,
Не боявшихся жара и стуж?

Я не помню забытых троп,

Что в Кремле или Шамбале,
То язычник, то хитрый поп,
То во злате, то в черной золе…

И напиться никак не могу,

Все колодезной жду воды,
Мне же с хлоркою, как врагу:
«На, хлебай и не жди беды!»

Так хочу не в чужую игру,

Без оглядки, с улыбкой играть,
И надеяться, что поутру
Мне не влепят на лоб печать!

Я не знаю, в каких телах

Мы оставили искры души
И просили наш маленький страх
Не мешать нам, давно «большим».

Когда тяжелый якорь поцелует грунт

Когда тяжелый якорь поцелует грунт,
Когда все чайки соберутся в стаи.
Тогда пойму, который друг мне – Брут,
Тогда увижу Суть своих скитаний.

Когда усядусь с совестью за деревянный стол,

Когда налью стакан чего покрепче,
Тогда пойму: не зря работал, словно вол,
Но мне от этого не станет легче.

Когда себе пригрежусь, словно наяву,

Когда усталость перейдет в движение,
Тогда увижу: настроенье на плаву,
А опыт выдаст верное решение.

Зачем заставлять себя спать

Зачем заставлять себя спать,
Если кровать не пуста?
К стене отвернувшись, до ста,
Упрямо шепча, считать?

Зачем громко песни орать,

Если вокруг глухи,
Или читать стихи
Пришедшим только жевать?

Зачем год роман писать,

Если не видишь финал,
А главный герой пропал
В главе под номером пять?

Зачем себя так не любить,

Пятки душе щипать?
Не зная, куда послать
Жизнь, что устала жить.

Не страшись ночного крика

Не страшись ночного крика,
Может, кто-то помощь ищет,
Среди серых скорбных ликов
И теней на пепелищах.

Не страшись немого взора,

Может, мыслью правду движет,
Не спеши подумать скоро,
Не то пропасть станет ближе.

Не страшись оскалов волчьих,

Может, это – одобренье,
Не беги от темных полчищ,
Не ускорь свое паденье.

Убоись родных лишь боли,

Без надежды к исцеленью,
Когда смерть не переспорить,
Несмотря на все движенья.

Двойник