Задверье (СИ)

Вилецкий прошествовал к мешочку с табличками первый, засунул туда руку и. не мешкая, вытащил пластину с фамилией… соперницы. Линда из рода Липранди. Хм, сомневаться в результате схватки причин не было — я видел, как сражаются и он, и она, а потому поставил бы на девушку разве что при коэффициенте пять к одному не в её пользу. Однако сильно переживать — и даже мимолётно — по поводу девицы однозначно не собираюсь. Помню её взгляды в мою сторону. Неудивительно, конечно, ведь род Липранди имеет довольно тесные связи с семейкой Кивилиди. Более того, насколько я знаю, там даже родственные связи образоваться успели.

Ливен… Чинно шествует, уподобившись если не королеве, то как минимум владетельной княгине. И взгляд в мою сторону. Без тени флирта, скорее оценивающий и намекающий на что-то. На что именно, никак не могу… Упс, уже могу. Вспомнил, млин! А ведь такое забывать однозначно не следовало. То самое предупреждение во время разговора с двумя красотками, относящееся к тому, что на занятиях по фехтованию мне следует поостеречься. Не её, не Неклюдовой, а… Кого остерегаться? Думай, Ник, хорошенько думай, при этом смотря на тех, кто готовится вытащить табличку в числе следующих.

Ливен — Болотов. И вот тут я бы поставил на целительницу, которая очень хорошо показала себя с глефой в холёных, но ни разу не слабых девичьих руках. А дальше… Дальше выбирать себе противника топает Лев из рода Фигнер. И тот взгляд, который он бросил в мою сторону, как-то ни разу не вдохновляет. Если же он ещё и табличку с фамилией Любомирский вытянет… Тогда никаких сомнений — жеребьёвку подстроили или, по крайней мере, он сам ухитрится как-то смухлевать.

Глава 10

Глава 10

С-сука! Действительно, он вытащил табличку с моей фамилией. Учитывая же. что Фигнер дрался классическим полуторником германского типа… Мои два кинжала против такого не проканаю… Придётся менять оружие, а это не есть хорошо, ведь иной выбор для меня будет непривычен, потому добавит сложностей.

С некоторым трудом удерживаю себя от того, чтобы не скорчить недовольную гримасу. Хотя… наверняка если кто за мной сейчас наблюдал — заметили отсвет недовольства и понимания сложности ситуации, которую я осознаю уже теперь. Ведь Род Фигнеров, он хоть и не союзен именно что Кивилиди, но весьма неприязненно относится не только к безродным, но и к бастардам. Считая их в лучшем случае мистиками даже не второго, а третьего сорта. Обычное же пожелание всегда в духе того, что лучше б нам и не инициироваться вовсе, а инициированных… их можно если не под нож, так выставить куда подальше.

Дураку понятно, что «случайность» ни разу не случайна, что именно о ней меня предупредили. С какой целью — это дело десятое. Экстренно нужно думать, как если и не полностью убрать проблемы, так хотя бы их сгладить. Хорошо ещё, что на сей раз бои будут проводиться не все сразу, а один за одним. И вообще, дали несколько минут для того, чтобы и первая пара сумела подготовиться. Каким образом? Например, поменяв при желании используемое оружие, ведь ведущий наш курс мастер клинка понимал, что иначе могут быть совсем неприглядные ситуации. К примеру, выходить с теми же кинжалами против копья или с малыми топорами против двуручника… Сомнительные варианты.

— Та-ак… Вот стою я, смотрю на различные мечи из числа одноручных, но с правильной, по моему представлению, гардой и понимаю — другого варианта тупо нет. Меч и кинжал, только такая связка одновременно будет и пригодной для противостояния Фигнеру, и в то же время не окажется для меня совсем непривычной, а значит вредной.

— Плохой противник, — голос подошедшего Терлигова звучал в унисон собственным мыслям. — Репнин и Вилецкий лучшие бойцы, но их отношение к нам… Ты ведь понимаешь?

— Ещё бы, — с некоторым усилием выдавливаю из себя кривую улыбку. — С ними был бы обычный бой, а Фигнер постарается превратить тренировочную схватку в показательное избиение. И не отказаться, на здоровье сославшись. Слабость покажу, ещё более сильную, нежели будучи показательно побитым. Цугцванг.

— Что? А-а, шахматы. Да, похоже. И что делать станешь?

— Драться, конечно, — говорю то, что и должен сказать. Не понижая голос, напротив, малость повысив его, чтобы побольше сокурсников услышало. Пусть знают о если и не прямой подставе, то крайне неоднозначной ситуации. — Никогда не понимал такие вот пакости, делаемые не прямо, а исподтишка. Впрочем, буду рад ошибиться, очень рад. Всегда хочется верить в благородство тех, в чьих жилах течёт насыщенная мистической энергией кровь.

— Ты слишком…

— Громок? Так, Степан? Возможно, но не вижу в этом ничего особенного. Пусть как хорошее, так и не слишком не таится под вуалью недомолвок, а сразу выносится на общее обозрение. Вреда от этого не будет, а вот польза, вполне возможно, последует.