Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика

Русские Прибалтики подозреваются в нелояльности и оппозиционности, и эти обвинения справедливы, но лишь с одним маленьким уточнением: нелояльным русскоязычное население делает сама власть.

«Русские в Латвии хотят не более того, что имели латыши в Советском Союзе» – эта лаконичная, но весьма ёмкая и точная формулировка принадлежит депутату Европарламента от Латвии Т. Жданок[78]. Однако русским отказано, причем не один и не два раза. Этнократический режим в странах Прибалтики – не случайность и не сбой, который когда-нибудь исправится сам собой. Это система.

Может ли этническая ситуация в балтийских государствах развиваться по другому, возможно ли там на самом деле сплочение общества? Да, возможно, и для этого есть все предпосылки. Например, в Латвии согласно социологическому исследованию SKDS, проводившемуся в мае-июне 2014 года, 64 % опрошенных русскоязычных заявили, что считают себя патриотами Латвии, а 58 % гордятся своей принадлежностью к Латвии. Что касается владения государственным языком, то 20,7 % русскоязычных респондентов заявили, что отлично знают латышский язык, 27,6 % оценили свой латышский как «хороший», 27,5 % – как «удовлетворительный». Вовсе не знают государственного языка только 4,3 % латвийских русских. Основными вопросами, интересующими русскоязычное население, оказались вопросы социальной защиты и низкого уровня жизни.

Косвенным подтверждением этих данных является голосование латвийских русских на выборах в Сейм. Фактически монополистом в русскоязычном сегменте латвийской политики за последние 5 лет стала левоцентристская партия «Согласие», отказавшаяся называть себя «русской партией» и предпочитающая разговорам о специфических проблемах русской общины обсуждение общих и для латышей, и для русских социально-экономических проблем. В условиях свободной политической конкуренции «Согласие» практически выдавило все альтернативные «русские партии», занимавшие более принципиальную и решительную позицию по болезненным «русским вопросам», из системной политики. В соседней Эстонии все «русские партии» постепенно сошли с политического поля, а русскоязычный электорат (включая «неграждан» на муниципальных выборах) голосует преимущественно за Центристскую партию мэра Таллина Эдгара Сависаара: вполне себе эстонскую, в прошлом входившую в правящие коалиции и правительства.

Радикально настроенные соотечественники в странах Балтии делают из этих фактов вывод, что политика ассимиляции все-таки побеждает, однако случаи с «Бронзовым солдатом», референдумом о русском языке в Латвии, борьбой за русские школы и т. п. этот вывод опровергают.

Состоялась не ассимиляция, а политическая интеграция большинства русскоязычного населения балтийских стран. Это большинство говорит, что связывает свою жизнь с Литвой, Латвией и Эстонией, считает себя их патриотами, а не врагами.

Казалось бы, прибалтийскому руководству остается лишь жить да радоваться итогам политической интеграции: проблемы с нелояльностью и оппозиционностью русского населения будут устранены, стоит лишь признать Латвию и Эстонию идеальными двухобщинными государствами, в которых титульные нации могут объединиться с национальными меньшинствами на основании общих интересов и сформировать политическую нацию. Но нет. Вместо этого правящие режимы государств Прибалтики упорно идут по пути принудительной ассимиляции, создавая «пятую колонну» из нелояльных нацменьшинств и усиливая межэтническое напряжение в своих обществах, которое рано или поздно может выплеснуться на улицы.

7. Зоны нестабильности: где в Прибалтике может прорваться этническое напряжение

Прибалтика это территория замороженных этнических конфликтов. Курс на построение национальных государств литовцев, латышей и эстонцев делает эти конфликты неизбежными: национально-государственное строительство в балтийских странах идет вопреки реальности и при отрицании очевидного. В условиях, когда на исторически многонациональных землях пытаются строить мононациональные государства, а в качестве фундамента используют этнический национализм, неизбежен риск политического взрыва со стороны нетитульных наций. И наиболее вероятен этот взрыв в местах компактного проживания национальных меньшинств.

Столицы