Зафиксируй! (ЛП)

Ты видишь, как Мариан Андерсон старается удержать над слоем мокрого снега шлейф своего атласного концертного платья цвета бордо, а Франц Рупп, аккомпаниатор певицы, помогает ей выбраться из окна номера в гостинице «Юта» на пожарную лестницу. Мариан начинает спускаться, Франц — за ней. Бесси Джордж, горничная и подруга Мариан, закрывает окно и затем спешит по главной лестнице к выходу из гостиницы с шубой Мариан в руках.

Ты уже следовал за ними, когда они в Ванкувере садились в «Северный экспресс» до Солт-Лейк-сити; это было на следующий день после концерта 15-го числа, и ты это зафиксировал, и твоя бригада зафиксировала их прибытие в Солт-Лейк 18 марта в 9.45 утра, точь-в-точь — предмет гордости железных дорог в те времена: мол, мы никогда не опаздываем, — и ты видел, как они ехали на такси по тяжелому снегу, по улицам, где встал бы и трактор, к гостинице «Юта», и там швейцар не позволил Мариан даже подойти к главному входу и спрятаться под тентом от снежной бури. Франц начал протестовать, тогда вышел администратор и запретил Мариан входить, и Франц сам ринулся в холл, чтобы снять для них номера. Ведь они не знали, куда еще направиться в такой буран, примут ли их где-нибудь в Солт-Лейк-сити хотя бы чуть приветливей. Мариан ждала на тротуаре вместе с Бесси и со всем их багажом. Через некоторое время Франц вышел с ключами от номеров. Он казался обескураженным, но Мариан не выглядела ни обескураженной, ни удивленной, когда ее повели вокруг здания к входу для обслуги, а потом, со второго этажа, наверх по обледенелой пожарной лестнице. Бесси взяла ключи, помогла посыльному собрать багаж, вошла через центральную дверь и поднялась на шестой этаж, чтобы открыть окна для Франца и Мариан.

— Мариан… Она гораздо лучше всех этих людишек, которые не пускают ее в гостиницу! — сказала Меган.

Противно было видеть гнусное отношение к Мариан в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, Филадельфии, а теперь еще и здесь. Но нам приходится все это фиксировать — вынужденно — и понимать, что в Америке ей нет места.

— Люди плачут, когда она поет Брамса, — сказал Пауло.

Но Мариан — чернокожая. В Америке 1948 года это значит, что человек не может пройти в парадную гостиницы.

В свою предыдущую смену ты уже ввел все это в истинное время, а теперь приближается концерт Мариан в Табернакле мормонов[3] на Темпл-сквер. И вот ты смотришь, как она спускается по обледенелой пожарной лестнице, стараясь держать подол концертного платья над снежной кашей, а потом идет полквартала пешком до Табернакла, чтобы согреться.

— Именно так, — бурчит Меган, — согреться перед концертом.

Франц немедленно принимается за работу, проверяет настройку фортепьяно — да, конечно же, персонал Табернакла убеждает его, что все в порядке, но он проверяет и молотит по клавише, которую не удается настроить, подтягивает струну, отпускает, а Мариан тем временем бежит по ступеням в амфитеатр для хора — здешнее подобие закулисного пространства, а Бесси готовит для Мариан тепловатый чай и выжимает в чашку лимон. Зал заполнен наполовину (а именно, 2347 человек), но здесь присутствует губернатор-демократ штата Юта, Герберт Браун Мо. Он и его жена Флоренс сидят в переднем ряду.

Ты изучаешь показатели — неважные дела… И говоришь:

— Вероятность снижается. Сейчас общий уровень всего 75,467 процента.

— Что не так? — спрашивает Меган.

Это ваша работа — найти, в чем дело.

— Погода: тяжелый снегопад, снежный буран — он дает 99,876 всего реального времени, — отвечает Пауло. — Буря подтверждает истинность намерений.

Ты принимаешься проверять вероятность истинной заинтересованности каждого человека, явившегося на концерт, и все вместе они, включая губернатора, дают больше 90 процентов. Франц все колотит по клавише на глазах у публики, и теперь ему на помощь приходит штатный настройщик Табернакла. Ты слушаешь, как они бьют и бьют по клавише — все время немного фальшивя, — а сам неистово гоняешь вычислители.

— Господи Боже, что это за клавиша? — спрашивает Пауло.

— До-диез пятой октавы, — отвечает Меган. — Компьютер просмотрел записи последних настроек их рояля: эта нота может быть нашей проблемой. В истинном времени ее вероятность всего 48,575.

— Ну, достаточно высокая, — говоришь ты. — Давай продолжать.

Иногда единственный способ понять, где именно время свернуло в сторону — дать ему тянуться до некоего абсолютно нелогичного конца и отсюда уже возвращаться.

Франц с настройщиком заканчивают работу, бряканье прекращается, и Франц торопливо сбегает по ступенькам и скрывается за занавесом, чтобы в надлежащий момент выйти следом за Мариан. Там стоит в напряженной позе молоденькая девушка, готовясь открыть занавес. Франц и Мариан останавливаются рядом, девушка смотрит на певицу и спрашивает:

— Вам страшно?

Мариан улыбается.

— Немножко. Но стоит начать петь, как я забываю обо всем, что вокруг.