Загадай меня, ведьма (СИ)

— Да ну вас! — тоже психанула Медина. — Пошла я… туда, — наугад указала она. — Если кролика поймаю, позову.

— Угу, — промычала я, пиная острым носком ботинка снег.

Кролика нам желательно было найти, хотя бы какого-нибудь, самого обычного. Слово было завязано на этом самом зверьке, так что был шанс смыться из леса пораньше, если изловим ушастого и озвучим ему свои желания. Слово и клятва касались только нахождения кролика и загадывания желаний, а уж сбудутся они или нет — другое дело. Но вот незадача — в наших лесах водились только зайцы, большие такие, весьма недружелюбные, а порой и клыкастые. Академия же рядом, от магических всплесков местное зверьё порой так мутировало, что мама не горюй!

Одно радует, к нам, ведьмам, никакой зверь не сунется, даже самый злобный и мутировавший. Так что бояться нам в ночном лесу некого и это несомненно греет душу, но не тело. А мороз всё крепчает… И я бы, может, постояла на месте до утра, изображая видимость поисков и заглядывая под кустики, но мороз дело такое — хочешь, не хочешь, а двигаться заставит.

И я тоже пошла вглубь леса, раздвигая мохнатые, усыпанные снегом еловые лапы, вздрагивая и ёжась от осыпающегося с деревьев снега и да, ища несуществующего кролика. Ну, Ялка! Я тебе ещё припомню!

Спустя минут двадцать я продрогла до такой степени, что уже ничему не рада была. Ни яркой полной луне, которая вообще-то для нас, ведьма, сущее удовольствие, ни серебрящейся в лунном свете красоте ночного зимнего леса. А лес был красивый, что есть, то есть. Только холодный, и это всё портило.

Зиму я люблю, но как-то больше из окна, на расстоянии. Намёрзлась в своё время, когда ведьмоборцы на маму охоту затеяли. И где мы только не скрывались, даже в сугробе закопавшись ночевать приходилось. Но то было давно, а сейчас я уважаемая, охраняемая государством адептка магической академии, да и ведьмоборцев больше нет, распустили их. Но нам никаких ведьмоборцев не надо, с такой-то подругой!

Очередное дерево обсыпало меня снегом с головы до ног, и я оказалась в сугробе почти по пояс. Выбралась из снежного плена, встряхнулась и…

— Ой, — прошептала, во все глаза глядя на… кролика!

Кролик! И не какой-нибудь там обычный, а волшебный вусмерть! Это был кролик-элементаль, водный! Он весь был будто соткан из капелек воды и когда встряхнулся, брызги полетели во все стороны, налету превращаясь в льдинки и снежинки. А волшебная сущность переливалась и сверкала в лунном свете.

— Привет, — не веря своему счастью, прошептала я, присаживаясь на корточки перед самым настоящим чудом.

Кролик ещё раз встряхнулся и, вдруг, заявил, писклявым голоском:

— Так, мне некогда, лапы подмерзают, — в подтверждение он поднял левую переднюю лапку, встряхнул ею и послышался мелодичный звон льдинок. — Давай, говори своё желание. У меня вас тут целых трое, пока по всем пробегусь. Ну и климат у вас, я скажу. Не тропики, м-дя.

— Желание? — переспросила я, уже даже не удивляясь тому, что это чудо ещё и разговаривает. В ночи кануна Перводенства и не такие чудеса случаются.

— Ну, вы же за желаниями пришли? Так вот он я, волшебный кроль, исполню честь по чести, — гордо выпятил влажную шерстяную грудку кролик, встав на задние лапки и едва не ткнувшись мордочкой в мой подбородок.

Я как-то растерялась. Не ожидала, что до такого дойдёт. Ялка же придумала всё, а тут… Желания у меня наготове точно нет, а абы что в такой ситуации просить было бы кощунством.

— Соображай давай быстрее, — встряхнулся кроль, от чего послышался треск подмерзающей на морозе водной шкурки.

— Я так сразу не могу, — протянула я, во все глаза глядя на чудо лесное.

— Ты уж постарайся, пока я тут не заледенел совсем, — проворчал кролик.

— Сейчас-сейчас, — покивала я.

Выпрямилась, прошлась немного и остановилась, задумчиво теребя подбородок. Он был мокрым после близкого нахождения рядом с ожившей водной стихией. А чего я хочу? У меня же теперь всё есть! И крыша над головой, и подруги, и с учёбой проблем нет. Вот только… за маму так и не отомстила…

— Придумала, — произнесла угрюмо.

— Излагай, — кивнул кролик.

— Моё желание — м… — начала я.

— Миллион? — вдруг выдал кролик, заметно сморщив мордочку.

— Нет, — мотнула я головой. — М…

— Мазератти?

— А это ещё что такое? — не поняла я. — Нет, что бы это ни было.

— Зря отказываешься, — заявил кролик.

— М… — начала я и была опять прервана.

— Молчи! Дай угадаю! — азартно запищал кроль, подпрыгивая на месте, как безумный.

И посыпались варианты, один другого оригинальнее. Мармелад, мыло, маска, метла… На слове «медовуха» я по инерции хлебнула уже порядком остывшего глинтвейна, на «мудрость» основательно задумалась. А потом кролик психанул.

— Ну ты чего такая привиреда?! — пропищал он. — Определяйся давай уже!

— Вообще-то я определилась, — нахмурилась я.

— Так чего молчишь? — фыркнул кролик, дёрнув усами.

Один заледеневший ус со звонким щелчком отвалился и кроль натурально завизжал, причём на меня.

— А ну живо говори, чего тебе надо?! — в категоричной форме потребовал он.

— Да мужика мне одного найти надо, мага… — начала я и опять была перебита.