Загадай меня

Дарина тихо присвистнула, услышав откровение: Лиля предпочитала в сексе вариант БДСМ. Причем такой, что отец Леськи, когда ее бросил, сообщил напоследок, что подруге надо лечиться у психотерапевта.

– То есть вы не собираетесь жениться?

– Ты спятила? Я же сказала, это чисто мои отношения, я не хочу вмешивать в них Леську, не хочу для нее такого отца. Мы пока просто планируем встречаться, и все. Дарина, ты чего там молчишь?

– Я думаю…

– Что я идиотка?

– Нет! Нет, ты не идиотка! Если тебя подобные отношения устраивают, то я их просто поддержу.

– Кстати, что там с Юлианом? Он забавный.

– Юлиан пошел лесом давить медведей. – Дарина постаралась сообщить это нейтральным тоном, но Лиля ее слишком хорошо знала.

– Та-а-ак, что он натворил?

– То есть ты заранее уверена, что виноват он?

– Если бы виноватой оказалась ты, то уже бы повинилась и попросила у него прощения, я твою натуру знаю.

Дарина рассказала, как они поругались, а потом она застала Юлика в обнимку с полуголой кудрявой девицей.

– А поговорить с ним ты не пробовала?

– Смысл? Как еще объяснить наличие целующейся девушки на коленях? Думаешь, она осматривала ему гланды?

Лиля промолчала, соглашаясь с доводами. Дарине стало еще хуже: в глубине души она надеялась, что подруга подскажет вариант, при котором Юлиан не будет выглядеть такой скотиной.

* * *

Юлик крутанул меч в руке и довольно ухмыльнулся: сбалансировано оружие оказалось просто отлично. Парень представил, как сражается на ролевке, и понял, что уже считает дни и часы до начала «великой битвы». Через десять дней он будет ехать на электричке, петь песни, пить и обсуждать игру. Потом пленит эльфийку и покажет ей суровый орочий секс.

Тут Юлиан помрачнел, так как вместо теоретической эльфийки перед мысленным взором появилась сероглазая Дарина, обиженная и растерянная. Парень потер лоб кулаком и в сотый раз обозвал себя идиотом. Она явно не желала с ним общаться. А Юлик не знал, как исправить ситуацию, в которую попал впервые в жизни. Прежде как-то ухитрялся не сталкивать своих пассий друг с другом, хотя никогда не прилагал к этому особых усилий.

Хлопнула калитка, и послышался звонкий голос: Кристина громко распевала недавно придуманную песню про девушку и сумасшедшего поклонника с бензопилой. Юлику текст нравился, и он на полном серьезе считал, что песня станет одной из самых популярных в их репертуаре. Хотя думал, что петь ее должен он, а не Крис.

Он громко подпел, обращая на себя внимание сестры. Та замолчала и вскоре показалась из-за угла: яркая, в коротких шортах и майке, с забранными вверх волосами и россыпью веснушек на лице. Брату очень не хотелось портить ей настроение.

– Ну как?

– Попрыгала, – Крис кивнула на рюкзак, в котором лежал свернутый канат для слэклайна. Раньше она сильно увлекалась этим видом спорта, но с тех пор как их отношения с Крейзи стали более чем серьезными, несколько забросила.

– Тебе тут послание, – Юлик достал из кармана черно-белых шорт конверт и протянул сестре. – Бросили в почтовый ящик.

Кристина недоверчиво повертела конверт: он был без обратного адреса и тяжелым. Надорвала по краю, и на ладонь выпало массивное золотое кольцо с тонкой витиеватой надписью «Для самой красивой».

– Мля, – вырвалось у нее. Хорошего настроения как не бывало, хотя Крис до последнего надеялась, что подарок от Крейзи. Однако письмо на плотной бумаге развеяло все сомнения.

Юлик пристроился за плечом сестры и читал вместе с ней, все выше вздергивая брови.

«Милая, незабываемая и нежная Кристина. Ты заметила, как я тебя назвал незабываемой? Это чистая правда, ведь с тех пор, как я увидел тебя на концерте, мне нет покоя. Ты – соловей, созданный лично для меня. Перед мысленным взором твои блестящие глаза цвета штормового неба, я смотрю в них и начинаю тонуть. Твои волосы могут соперничать с алым закатом, а губы умоляют, чтобы я их поцеловал так, как они заслуживают…»

– Это он по ходу обо мне пишет! – заорал Юлик с дурашливым видом. – Криска, отдай письмецо, фанат мне в любви объясняется! Красные волосы – это мое! И губы у меня краси-и-ивые!

– Иди, дурак, – фыркнула Кристина, хотя ей было не до смеха. Кое-как отвоевав обратно листок, она села на скамейку и дочитала. Юлик тоже, отпуская то и дело ехидные комментарии.

– Ну что я могу сказать, – подвел он итог, пока Кристина, красная как мак, рвала письмо на мелкие клочки. – Чувак явно на долгом воздержании.

– Он больной!

– Не-е-е-е, он здоровый мужик с богатым воображением. Ну вот на фига ты письмо порвала? Я хотел кое-что оттуда выписать в личную камасутру Юлиана!

– Мне страшно! Он знает, где я живу, он… он меня хочет.