Загадай желание!

– Полагаю, и ваша матушка тоже не могла замолвить за него словечко?

Улыбка исчезла с лица Натали.

– Совершенно верно, – тихо произнесла она, – но не потому, о чем вы подумали. Моя мама не дожила до того дня, когда ее единственного сына лишили наследства.

На лице Малкома появилось огорченное выражение.

– Простите, – так же тихо ответил он. – Я не должен был шутить такими вещами. Я не знал, что вы с Дереком лишились матери.

Натали склонила голову в знак признательности.

– Ничего. И вы, конечно, правы. Мы не должны шутить над тем, что Дерек мог убить Гектора. – Губы Натали тронула насмешливая улыбка. – Хотя иногда, мне кажется, бывает просто необходимо посмеяться.

По-моему, чем ужаснее твоя жизнь, чем хуже ты себя чувствуешь, тем больше это необходимо. Мы с Дереком… – Натали замолчала, оборвав себя на полуслове. Да что это с ней? Как она может так откровенно разговаривать с человеком, с которым только что познакомилась?

Видя, что она замолчала, Малком вновь с состраданием взглянул на нее.

– Похоже, мисс Уиттакер, до сих пор я проявлял себя никудышным отгадчиком. Однако позвольте мне предпринять еще одну попытку, – мягко сказал он своим низким, проникновенным голосом. – Насколько я понял, вы живете в одном доме со своим младшим братом. Сводным братом. Наверняка у него есть жена или мать, или и та и другая.

– И та и другая, – нехотя подтвердила Натали. Раз уж она указывала ему на то, где он ошибался, не следует скрывать и того, в чем он прав. Это было бы нечестно.

– И мне кажется, вы больше любите вашего брата Дерека, чем… как же его зовут… Гектора?

– Вы опять правы, – еще более неохотно призналась Натали. – Гораздо больше.

– Ага! – Он довольно потер руки. – Наконец-то я понял. Картина представляется мне такой: ваши родители умерли, а мачеха жива и умирать пока не собирается. Любимый брат далеко, зато сводный – рядом, что вас не слишком радует.

Чувствуя, что краска стыда заливает ей щеки, Натали выпрямилась и изрекла:

– Глубокоуважаемый сэр, я не Золушка.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но с отъездом Дерека из дома вы стали одинокой. Обстоятельства отняли у вас вашего самого верного союзника, быть может, даже единственного. Думаю, сейчас вы живете в доме, где все настроены к вам враждебно, рядом с людьми, которые вас… – на секунду он замолчал и, немного подумав, продолжил: – презирают. Верно? Мне кажется, умная молодая женщина, способная быстро составлять собственные суждения о людях и не любящая их менять, не потерпит, чтобы ее мачеха либо жена сводного брата, либо и та и другая относились к ней с презрением. Они вас унижают? Думаю, что да. Закатывают вам скандалы, говорят вам прямо в глаза, что вы не хозяйка в вашем доме? Или действуют более изощренно? Я знавал женщин, которые великолепно умели унижать других, оставаясь внешне малыми и кроткими. Скажите мне, мисс Уиттакер, эти ваши родственницы из какой серии?

Натали прижала ладони к щекам, чтобы охладить пылающее лицо, и решительно произнесла:

– Ни из той и ни из другой. И вообще, мне не на что жаловаться и нечего желать. У меня все есть. Я очень счастливая женщина.

Он выпрямился, потом подался вперед и, опершись локтями о стол, проговорил:

– Вы меня не убедили. Попытайтесь еще раз. Уронив руки на колени, она отвернулась и сказала, стараясь, чтобы голос ее не дрожал:

– Чепуха! Я не собираюсь вас ни в чем убеждать. Хотите верьте, хотите нет, это ваше право.

Малком прищелкнул пальцами: в голову ему пришла очередная мысль.

– Счастливая женщина, которая ни в чем не нуждается! Все ясно! Вы живете на пожертвования других людей. Любая другая женщина сочла бы это идеальной жизнью, но только не вы. Вы, мисс Уиттакер, – одаренная женщина, а вынуждены зависеть от Гектора – брата, к которому относитесь с неприязнью, – и это вам не нравится. Вы сильная, умная, способная и деятельная. Вы гордитесь тем, что многое умеете, и ненавидите праздность. Следовательно, счастливой вы быть никак не можете. Ваша нынешняя жизнь вас не устраивает, в ней нет смысла. Вы чувствуете себя… никому не нужной.

На сей раз он настолько близко подобрался к истине, что Натали не осмелилась вымолвить ни слова. Она лишь вскинула голову и уставилась прямо перед собой, упрямо отказываясь встречаться с ним взглядом.

– Глубокоуважаемая мисс Уиттакер, – проговорил он проникновенным тоном, – я предлагаю вам жизнь, которая позволит вам почувствовать себя очень полезной. Кроме того, вы получите независимость, которую, мне кажется, вы цените ничуть не меньше.

Независимость… О Господи! А ведь он прав. Независимость… Какое замечательное слово! Натали представила, что она свободна от Гектора и Мейбл, что живет так, как ей нравится, что дни ее до отказа заполнены делами, которые нужно переделать, и проблемами, которые нужно решать. А это означает, что у нее появится причина каждое утро подниматься с постели. И у нее появится шанс увидеть другие графства Великобритании, а не только то, где она прожила всю жизнь.