Загадай желание (СИ)

- Отпусти.- уже прошу и гораздо более громким голосом.- тяжелый вздох и меня неохотно выпускают из принудительных объятий. Осторожно встаю с кровати, чуть не навернувшись при этом на пол. Ноги тряслись, спина, ребра и задница ныли от боли и, в кучу ко всему этому, по ногам текло что-то липкое. Вот охренеть просто! Заторможено смотрю вниз и понимаю, что это вообще полная жопа! По моим бедрам замедленно стекала СПЕРМА Верховского! Козел! Думаю, но высказываться вслух не рискую. Остервенело тяну к себе край одеяла, нервно дрожащей рукой стираю с себя эту гадость и, осторожно переставляя подкашивающиеся ноги, бреду в сторону ванной.

ГЛАВА 19

Захлопываю за собой дверь сильнее, чем оно того стоило. И только лишь подобным образом высказываю свое отношение к происходящему. Злить Верховского очередными, вполне заслуженными оскорблениями в его сторону я реально боялся. Ванная. Медленно сползаю по кафельной стеночке и опускаюсь конкретно растраханной задницей прямо на ледяной, кажется, мраморный пол. Смешно, но этот холод слегка притупляет боль. Недовольно смахиваю с лица опять полившиеся слезы, мысленно обзываю себя половой тряпкой и, с некоторым усилием, но все же заставляю себя подняться. Неподвижно и совершенно безучастно стою под душем, тоже холодным, подставляя лицо под бьющие сверху струи воды. Не хочу ни о чем думать. Особенно о том, что только что произошло в спальне. Иначе просто сойду с ума. Потому что это было… тошнотворное безумство какое-то это было. Не думать! Верховский козел! За что он со мной так? Ведь его дядя-мент сказал ему, что я не Юрис, а значит не вор и, тем более, не убийца. И врач ему заявил, что я с мужиками не трахался, так отчего он на меня так сильно разозлился, что практически изнасиловал по второму разу? И что теперь со мной будет дальше? Блядь! Я же собирался об этом пока не думать, а сам? Нужно сосредоточится на чем-то другом… Нужно искупаться, я же именно за этим сюда и шел… Неуклюже присаживаюсь в ванную и, заткнув слив, набираю горячую, почти обжигающую кожу воду. Пытаюсь расслабиться и не обращать внимания на болезненно щиплющую задницу… Не получается. Мысли все равно возвращаются и яркие воспоминания происшедшего чуть ли не взрывают мне голову.

А ведь все это может повториться… И не один раз. Осознаю эту мысль в полном объеме и тихонько вою в отчаянии. Еще один такой же «ночи крепкой мужской любви» я просто не выдержу… А если и выдержу, да еще не дай бог, смирюсь и привыкну, то что меня ждет в будущем? К примеру, когда я все-таки окончательно надоем Верховскому? Обещанная его дядей камера с зэками? Не удивлюсь абсолютно. И к чему тогда терпеть издевательства над собой, если никакой надежды на счастливое или, по крайней мере, более-менее сносное будущее для меня не существует? Тогда уж лучше сдохнуть прямо здесь и сейчас, чем всю оставшуюся жизнь подставлять свою задницу многочисленным извращенцам, которые просто мечтают меня изнасиловать. Малодушно? Не спорю… Но мне на это наплевать. Это моя жизнь и только я могу ею распоряжаться, даже если всякие«верховские» будут считать иначе.

Внимательно осматриваю просторную ванную комнату и практически сразу же цепляюсь взглядом за стоящий на тумбочке возле раковины бритвенный набор. Вначале недоверчиво на него пялюсь, после чего ехидно ухмыляюсь. Верховский и тут умудрился выделиться. Он бы себе еще и саблю антикварную самурайскую, вместо бритвенного станка приспособил бы… Я бы уже этому совершенно не удивился. А тут всего лишь лезвие для бритья… размером с хороший ножик и просто невероятно остро наточенное. Это я уже узнал когда вытащил опасное приспособление из деревянной фирменной подставки и осторожно приложил его к подушке большого пальца. Порезался. Заторможено глядя на медленно стекающую к запястью алую каплю, невольно вздрагиваю и тут же торопливо возвращаю лезвие обратно на тумбочку. Не хочу, не сейчас… А вдруг все еще как-нибудь наладится само по себе? И все-таки я трус.

Моюсь, тщательно отскребая от себя жесткой мочалкой прикосновения Верховского и при этом неотрывно рассматриваю необычайно острую бритву. И что мне теперь делать? Умирать не хотелось, даже не смотря на то, что со мной сделал Андрей. Но при этом я и не представлял как буду жить дальше, когда каждый день можно было ожидать повторения совершенного надо мной насилия. А с этой внешностью, которая у меня появилась благодаря тупому новогоднему желанию, в покое меня теперь уже не оставят. И всегда найдутся желающие присвоить себе, даже не спрашивая моего хотя бы номинального согласия. Чернышевский, Юрис, Верховский... И сколько их еще таких будет? Однако, дилемма.

Видимо, в ванной комнате я проторчал довольно долго и Верховский даже успел по мне соскучиться.

-Ты там еще долго сидеть будешь? — Неожиданно раздавшийся из-за двери недовольный голос Верховского, заставил меня нервно дернуться, и приложиться затылком об кафель. Конкретно так. Практически до звездочек перед глазами. И кажется при этом я еще и вскрикнул от боли. Потому что в дверь сразу же хорошенько стукнули.