Бля-я-яяядь! Голова уже чуть-ли не взрывается от переполняющих ее через край мыслей… Устало прислоняюсь лбом к прохладной поверхности двери и закрываю глаза. Тварь ты-Верховский! Что же ты мне мозг так выносишь своими выходками? Спаситель хренов! Отбил меня у Юриса, только лишь для того, что бы немедленно забрать себе, абсолютно наплевав на мое совершенно отрицательное мнение на этот счет. Нашел себе красивую куклу и решил присвоить? Его дядя ведь как-то обмолвился в разговоре о том, что племянничек с самого детства привык получать желаемое и просто органически ненавидел делиться своими игрушками с другими. А я для него всего лишь игрушка, которую посмели попытаться отобрать! И именно за это Юрис и поплатился. Не удивлюсь, если дядя Андрея за подобную наглость все же устроит для него какой-нибудь несчастный случай с летальным исходом. Жалко психованого прибалта мне не будет ни капельки, но все равно, для меня это все было чересчур дико… Так легко и просто играть жизнями людей, даже таких, как Юрис было совершенно не правильно. Вседозволенность, практически абсолютная, которую семейство Верховских могло позволить себе без малейших угрызений совести пугала до чертиков. И Андрей… Ему же всегда и все легко и просто сходило с рук и он воспринимал уже это как должное. Понравился мальчик-трахнул без спроса, практически похитил, запер в своем доме… И ничего ему за это не будет, разве что, кроме легкого прорицания со стороны влиятельного родственника. Сука! Ненавижу!
Остервенело, изо всех сил бью кулаком по двери, вполне отчетливо представляя на ее месте самодовольно ухмыляющуюся морду в край оборзевшего от вседозволенности брюнетика. Больно! Еле сдерживаюсь от того, что бы не заорать во все горло… Костяшки в кровь… Плевать. Андрей… Для чего он меня спасал? Для того, что б тут же занять освободившееся место похитителя? И чем он тогда лучше прибалта? Тот хотя бы не строил из себя непонятно что… Сразу же открытым текстом дал мне понять для каких именно целей меня похищает. А этот… Спаситель! Мутит непонятно что, нервы трепет, а они у меня и так уже ни к черту! Один только сегодняшний день чего стоит. С утра чуть не трахнули, похитили, переодели девчонкой... Да меня же в той машине спецназовцы вполне могли убить, точно так же, как и дружков Юриса. Пускай и нечаянно, но мне-то от этого легче бы не стало. Осознание того, что я реально мог сегодня погибнуть, накатило совершенно крышесносной волной и меня всего моментально пробило просто ледяным ознобом. Охренеть, как все это весело! Но с другой стороны… Если бы не оперативное вмешательство спецов Верховского-старшего, то Юрис вполне мог умыкнуть меня в свое логово и там… насиловать в свое удовольствие. И не факт, что в этом случае, я сам бы не предпочел сдохнуть.
-О-уууу…!!! — Да какого черта?! И что сегодня вообще за день такой? Это же просто взрыв мозга! Ору! Больно… Вот какого хрена открывать двери с подобным размахом, даже не задумавшись о том, что за ней кто-то может стоять? Например я, все так же опираясь о нее собственным лобешником по которому мне как раз со всей силы дверной створкой и перепало?!
— Лерка! Ты какого черта под дверью пасешься? — Хороший вопрос, очень актуальный. Ольшевский! Возвышается надо мной во весь свой нехилый рост и растерянно таращится на меня, сидящего задницей на полу практически у его ног.
-Дядь Гена, а вы осторожнее ходить никогда не пробовали? -возмущенно спрашиваю у слегка порозовевшего щеками мужчины и осторожненько прикасаясь подушечками пальцев ко лбу, тут же шиплю от весьма неприятных впечатлений.- Блядь! Синяк точно будет… и шишка, скорее всего, тоже…
— Синяки украшают мужчину…- как-то не очень уверенно попытался меня ободрить Ольшевский, на что получил только лишь полный
скепсиса взгляд с моей стороны вместо благодарности за сомнительное утешение. Зато он помог подняться мне с пола и даже дотащил до кровати, на которую я буквально рухнул, в полном изнеможении прикрыв глаза.
— Лер, а как ты вообще? Как самочувствие? — Недолго помявшись возле постели и осторожненько присев на самый ее краешек, очень виноватым голосом поинтересовался у меня мужчина. Вопрос прозвучал для меня как тонкое изящное издевательство. Странный все-таки дядя... Сам же только что чуть не убил меня дверью и еще совести хватает задавать такие стремные вопросы. Хорошо, что я за год нашего вынужденного с моей стороны общения, совсем неплохо изучил характер Ольшевского. Мужик он, в принципе, был неплохой. Грубый, прямолинейный, и прущий на пролом, как танк. Поэтому я и старался общаться с ним в том же духе, что очень сильно ему не нравилось.
— Хуевое у меня самочувствие…- Задумчиво протянул я в ответ, за что тут же получил возмущенный выговор:
- Парень, я тебе уже сколько раз говорил, чтобы ты нормально разговаривал, без матов?
— Много раз.
— Тогда какого…