Загадка 37 года (сборник)

Как еще одно доказательство тому, что с вопросами секретности у фальсификаторов не ладится, может служить «служебная записка», которую А.Н. Яковлев извлек на II съезде народных депутатов СССР. Кстати, в первый день обсуждения, 23 декабря, Яковлеву не удалось убедить депутатов, и пришлось ему «служебную записку» наутро «найти». Надо же, полгода работала комиссия и не находила никакой «записки», а тут за ночь отыскали! Наверное, с Божьей помощью – ведь в комиссию по правовой оценке договора о ненападении 1939 года включили и Редигера (Алексий II). Не зря говорится: «По плодам их узнаете их».

В «служебной записке» якобы фиксировалась в апреле 1946 года передача заместителем заведующего Секретариатом Молотова Смирновым старшему помощнику министра иностранных дел Подцеробу подлинного секретного протокола с тремя копиями на русском и немецком языках вместе с еще четырнадцатью не относящимися к этому делу документами.

Данный акт был опубликован в газете «Известия» от 27.12.89 г. Кто мало-мальски знаком с работой с секретными документами, просто ужаснется. Несекретный акт (даже служебная записка!) по передаче секретных и несекретных документов от одного другому! Нет уж, извините, – таких неграмотных людей в ведомстве Молотова не было. Да и какими же надо быть идиотами нашим руководителям, чтобы оставить против себя такую неопровержимую улику, да еще и растиражированную в копиях!

Кстати, а кто заверял «найденные» в ночь с 23 на 24 декабря Александром Николаевичем копии?! Ведь Молотов подписывал лишь главные экземпляры документов государственной важности.

Чтобы уничтожить секретный документ, необходимо уничтожить массу сопутствующих ему секретных оформительских документов. Где гарантия, что какой-нибудь уцелевший документ не укажет людям на фальшивку? Потому и была сфабрикована несекретная «служебная записка», продемонстрировав которую можно было смело говорить депутатам: «Куда они (протоколы) исчезли, ни комиссия, никто об этом не знает…»

И каково же было удивление, когда 29 октября 1992 года в программе «Новости» диктор С. Медведев радостно сообщил, что советский оригинал «секретного дополнительного протокола» к договору о ненападении найден. Надо же, десятки лет искали и не нашли. А тут такой прорыв!

Перед телезрителями долго размахивали «секретной разграничительной картой» с подписями Сталина. А он на ней всего-то лишь уточнял расположение советских войск относительно линии Керзона, являющейся общепризнанной в мире границей между Польшей и РСФСР! Кто мог помнить, что эту «секретную разграничительную карту» официально печатали 23 сентября 1939 года в газете «Правда»?!

И если уж закончить с картой, то как понять слова Яковлева на II съезде народных депутатов СССР: «Существует разграничительная карта. Карта разграничивает точно по протоколу». Он что, запамятовал, что его коллеги по развалу СССР в «секретном дополнительном протоколе» написали: «…Сферы влияния Германии и СССР будут разграничены ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО…»?

Наверное, достаточно разбирать этот «важнейший политический документ XX века». Как еще один пример беззастенчивой фальсификации можно привести дело о расстреле польских офицеров в Катыни. Среди прочих «архивных» материалов, неоднократно озвученных по телевидению (!), на божий свет была вытащена и «Записка Шелепина Хрущеву», в которой есть и такие строчки: «…Вся операция по ликвидации указанных лиц проводилась на основании Постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 года. Все они были осуждены к высшей мере…»

С ума сойти!!!

Ведь в 1940 году страной руководила не КПСС, а ВКП(б)! КПСС появится лишь через 12 лет!

Война за правду о войне

Точную дату нападения Германии на Советский Союз сообщил в Москву Р. Зорге. Разведке удалось установить основные направления предполагаемых наступлений немецко-фашистских армий.

История Отечества, 11-й класс, с. 14

О войне написано много. Учебник «История Отечества» – не исключение. А давайте мы сами проведем маленькое исследование хотя бы ее начала. Для этого положим перед собой карту Советского Союза, план «Барбаросса», донесения Рихарда Зорге и книгу Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления».

Имел ли право Жуков писать о войне? Безусловно, поскольку некоторые поля сражений буквально прополз на животе, определяя, как лучше ударить по врагу, пройдут ли танки. Был при этом ранен.

А имел ли он право делать следующие выводы: «И.В. Сталин поверил этим фальшивым заверениям Гитлера… Он переоценил свои возможности, шел дальше по ложному пути… но сталинское руководство ошибочно считало… Сталин строил свои расчеты на сомнительной основе… К сожалению, у Сталина не хватило чувства реальности…»?

Видимо, чтобы такое заявлять, надо располагать всей полнотой разведывательной информации, осмыслить ее.