Загадка Агреста

Он кивнул и остался ждать меня в коридоре. Я торопливо толкнула дверь. Она не открывалась, будто была чем-то подперта изнутри. Я надавила плечом. Она немного подалась. Из квартиры послышался стон. Мое сердце (который раз за сегодняшний день!) болезненно сжалось. Мы вдвоем навалились на дверь, и она нехотя открылась. Я проскользнула внутрь и сразу обнаружила то, что мешало ей открываться. Этим чем-то был Унтер. Он безжизненно валялся перед входом и стонал, как человек. Из его шеи текла темная струйка. Рядом маслянисто поблескивала такая же лужа довольно больших размеров. Запах свежей крови ударил мне в нос. Я почувствовала, как тошнота подкатывается к горлу.

— Унтер! — пес приоткрыл глаза и попытался лизнуть мне руку. Вошедший за мной Шурик, быстро взглянул на небольшую рану на шее собаки.

— Ого! Сколько крови из тебя вытекло, дружище! По-моему в него стреляли. Ты знаешь, где ветеринарная больница? Его нужно срочно отвезти.

Я покачала головой. Откуда мне знать такие подробности, если у меня никогда не было животных?

— Знаю только человеческую больницу скорой помощи. Думаю, нам там не откажут.

Унтер был страшно тяжелым. С трудом втащив его на старое покрывало, мы пешком понесли его в больницу, где лежала его хозяйка. Нам повезло. Дежурным врачом в этот вечер оказался Владимир Александрович. На его возмущенные реплики я сообщила, что собака Аллочкина, и Лена к ней сильно привязана. Тогда он сдался.

— Не знаю, во что ты влезла, но ранение у пса огнестрельное. Он потерял много крови, которую перелить мы не можем. В нашем банке нет собачьей крови. Могу только обработать рану и уложить где-нибудь в подсобке. Пес сильный. Может, выживет. — Это все, что я могу сделать. — Он устало посмотрел на меня и сказал с легкой иронией: — Ты превращаешься в профессиональную шантажистку. По крайней мере, по отношению ко мне. Надеюсь, Лене ты о собаке говорить не будешь.

Обещаю. Спасибо. — Я постаралась поскорее уйти, чтобы не видеть укора в его глазах. — Я заберу его, как можно скорее.

На улице меня уже ждал Шурик, и мы пошли по темным улицам в мою такую страшную для меня теперь квартиру.

— Ты хорошо посмотрела? Ничего не пропало? — мы уже вытерли страшную лужу у входа и убрали беспорядок, который царил в квартире.

— Самое ценное у меня — компьютер. Он на месте. Документы немного разбросали, но ни один не пропал. — Я старалась держаться, но руки у меня дрожали.

Шурик кивнул и подошел к телефону.

— Ты кому звонишь?

— Тебе не интересно, кого сегодня сбил грузовик? — спокойно спросил он, слушая длинные гудки в трубке. Он звонил в нашу больницу скорой помощи.

— Интересно. Только страшно очень, — призналась я.

— Выпей чего-нибудь успокаивающего, а еще лучше немного коньяка.

Умный. Спиртного у бабушки не водилось, а свои успокаивающие таблетки она забрала на дачу.

— У меня есть только чай и еще кофе. Но, мне кажется, это меня не успокоит, — сказала я уже себе, так как мой приятель разговаривал по телефону.

В больнице скорой помощи таинственной женщины не оказалось, как, впрочем, и в других больницах нашего города. Она просто исчезла.

— Одно утешает. С ее ранениями, я думаю, в ближайшие пару недель она не сможет на меня покушаться. — Чайник закипел, и мы сели пить чай с сухими, как земля в Сахаре, галетами. В последние дни мне было не до продуктовых магазинов.

— Ты забываешь о ее сообщнике, который ранил собаку. Одна женщина просто не могла быть одновременно в твоей квартире и в машине рядом с фирмой «Лоэрс».

Шурик задумался, а я представила себе, как он сейчас уйдет и оставит меня наедине с моими страхами и неизвестным убийцей за дверью.

— Мне кажется, завтра тебе пока стоит переехать к бабушке на дачу. Оставаться в квартире глупо.

Переезд к бабушке на дачу тоже не был особо блестящим решением, но в данный момент меня занимал совсем другой вопрос.

— Завтра. А сегодня? — я старалась не смотреть на моего собеседника. И совсем уже беззвучно добавила — Ты останешься?

Шурик посмотрел на меня, как на чемодан без ручки, покачал головой и грустно улыбнулся.

— Хорошо. Если, конечно, ты не будешь приставать. — И побрел звонить домой.

* * *

Машина перевернулась на крышу, затем на колеса. Через минуту из нее вышла женщина с белым, как смерть лицом и пустым взглядом. Эта милая сцена повторялась снова и снова, как только я закрывала глаза. Если же я была достаточно упорна, и глаза не открывала, сцену с автомобилем сменяли неподвижное тело Унтера и лужа крови у порога.

— Шурик, наверное, уже спит. Я просто посижу рядом с ним, — пообещала я себе и вышла в бабушкину комнату. Ее освещали уличные фонари, светившие в окно. Я тихо подошла к спящему на диване моему другу и села рядом с ним. — Я только посижу рядом, — зачем-то шепотом повторила я. Лицо его было в темноте. Я нагнулась, чтобы посмотреть, не слышит ли он моего глупого монолога. На меня посмотрели блестящие, совсем не сонные глаза, а руки обняли меня за талию.

— Я просто посижу рядом. Я не пристаю, как обещала.

— Но я же этого не обещал? — тихо засмеялся Шурик.

— И ты этого хочешь?