Загадка альпийских штолен, или По следам сокровищ III рейха

Итак, первое. Сама уникальность объекта обусловливала его особую ценность, а следовательно, на него должна была распространяться «Прерогатива фюрера».

Второе. Гитлер лично направил фон Хольста в Ленинградскую область следить за сохранностью «эвакуированного». Очевидцы в Пушкине отмечали, что Хольст пользовался особым авторитетом среди прочих экспертов. Как представитель верховной власти он подробно информировал фюрера о том, какие произведения искусства попали в его поле зрения.

Третье. Обычная процедура в подобных случаях – как, к примеру, судьба фонтана «Нептун», который нацисты установили в Нюрнберге, где в XVII веке его изготовил местный мастер (за 130 лет до того, как он был продан в Россию),– требовала возврата Янтарной комнаты в Кенигсберг: ведь она была изготовлена тамошними мастерами. «Возвращение творений немецких художников на свою историческую родину» – такова была политика нацистов.

Четвертое и последнее доказательство в пользу нашей версии: отчет Альфреда Роде[8], директора кенигсбергского музея, где сказано, что Янтарная комната «передана управлением государственных замков и парков (директор д-р Галль) в собрание произведений искусств г. Кенигсберга для дальнейшего хранения». Такие слова позволяют с достаточной определенностью заключить, что гауляйтер Кох лично не был связан с выбором места для хранения Янтарной комнаты: характер Коха был известен всем, и Роде непременно упомянул бы его, если бы Кох имел хоть малейшее отношение к отправке экспоната в музей.

Таким образом, по нашей версии, решение судьбы Янтарной комнаты как уникального произведения искусства было «Прерогативой фюрера». Конкретные приказы и распоряжения, следовательно, могли исходить от Гитлера, его секретаря Бормана или из имперской и партийной канцелярий. Как обычно в бюрократических аппаратах, круг учреждений, в архивах которых можно было бы найти следы дальнейших перемещений Янтарной комнаты, был значительно шире – но об этом позднее.

Что же случилось в октябре сорок первого года, когда ящики с частями Янтарной комнаты прибыли из Пушкина в Кенигсберг?

Загадочное исчезновение

Директор государственных собраний произведений искусств в Кенигсберге Альфред Роде сообщил начальству, что принял на хранение Янтарную комнату. Можно представить, каким подарком судьбы казались ему, крупнейшему специалисту по янтарю, эти удивительные панели. И он принялся за монтаж. Но еще до завершения работы Роде выставил несколько панелей в экспозиции городского музея янтаря. 13 ноября 1941 года об этом информировала местная газета.

Для размещения Янтарной комнаты в Кенигсбергском замке Роде выбрал помещение № 37. Оно было меньше зала в Екатерининском дворце, однако Роде получил уже не полный комплект оформления Янтарного зала: не хватало подсвечников, паркета, потолочной росписи и некоторых других деталей. Роде решил не реставрировать поврежденные места и по возможности подогнать имеющиеся в распоряжении детали к местным условиям. Поэтому, несмотря на титанические усилия директора музея, плод его трудов в Кенигсберге уже не был воплощением великого гения Растрелли. Напротив, обнищавшая, искалеченная Янтарная комната стала вопиющим свидетелем обвинения против грабительской войны.

Так или иначе, в конце марта 1942 года монтаж завершили и Янтарную комнату открыли для осмотра. На торжество приехал главный редактор берлинской газеты «Локаль Анцайгер», и 12 апреля газета поместила соответствующую информацию. А через год поползли слухи, что янтарное сокровище уничтожил огонь.

Кстати

В замке действительно был пожар, однако нам удалось установить: Янтарная комната не погибла в огне. Помимо двух очевидцев об этом свидетельствует обнаруженное письмо директора Роде, датированное 1944 годом, где сказано, что после пожара на поверхности янтаря образовался белый налет, который нетрудно удалить.

И тем не менее слишком много людей после войны в один голос утверждали, что Янтарная комната сгорела в Кенигсбергском замке. Необходимо было основательно проверить эту версию, которая ставила под сомнение все дальнейшие поиски. Дело в том, что в конце августа 1944 года на город обрушились жестокие воздушные налеты. Две англоамериканские бомбардировки, одна за другой, выжгли замок почти до основания. И мы принялись расспрашивать очевидцев. Прямых свидетелей не нашли, но, беседуя с людьми, мы натолкнулись на странное совпадение: «Янтарная комната сгорела в замке!» – упорно повторяли молодые немцы из Берлина, которые сами никогда не бывали в Кенигсберге. Оказалось, все они слышали рассказ о судьбе Янтарной комнаты от своей учительницы!