Загадка архива

— Да как? Как чучело! Какое-то время он молчал, словно забыв о моём присутствии. Наконец, уставился на себя в зеркало и спросил:

«— Хорошо я выгляжу, дорогая барышня?

— Вы мне всегда нравились, маэстро!

— Да? Как же я этого не заметил?

— Видите ли, маэстро… вы всегда так заняты…

— Значит, вы, как настоящий Шерлок Холмс, занимаетесь “недавней смертью” артистки Беллы Кони?

— Да… так, по любительски…

— Так узнайте, дорогая барышня, узнайте от другого сыщика-любителя, что лицо, которое находится перед вами (воздевая руки к небу, театральным жестом) и есть убийца несчастной Беллы Кони!

— Да, но с юридической точки зрения признание в преступлении должно быть доказано с помощью бесспорных улик.

— Другими словами… я должен ещё и доказать, что убил Беллу Кони?

— Да! Во-первых, нам нужна побудительная причина. Во-вторых, вид оружия. В-третьих, способ. В-четвёртых — бесспорные улики!

— Хорошо, дорогая! Побудительная причина: в силу несчастного стечения обстоятельств, в результате общения с артисткой я, как узнал с несказанной радостью, должен был вскоре стать счастливым отцом. Так как я не претендовал на эту честь, мадам пригрозила мне публичным скандалом. Вот я и убил её, дорогая!

— Как?

— Я сказал ей: “Дорогая, иди-ка, я тебя поцелую!” Она подошла, я приставил ей к груди револьвер и… выстрелил!

— В момент выстрела ствол револьвера находился на расстоянии пяти сантиметров от груди жертвы.

— Может быть, я немного отодвинулся, чтобы в последний раз взглянуть на неё, дорогая!»

Актёр на минуту замолчал, словно лишь теперь впервые понял, что Ана Войня говорит именно о Бёлле Кони. Он внимательно поглядел на девушку и продолжал:

«— Нет, дорогая… Вы — женщина и должны меня понять — Белла была не злым человеком. Но — мир, в котором она жила, неуверенность в завтрашнем дне… Вы понимаете меня, дорогая, не читать же мне вам лекцию о нравах буржуазного общества!

— Да, я понимаю вас и без такой лекции.

— Тем лучше! Белла была очаровательное существо! Но в свои тридцать восемь лет вела себя, как шестнадцатилетняя девушка! Это был её единственный недостаток!»

— И так далее, — прервала Ана Войня свой собственный рассказ о беседе с актёром Сырбу.

— Общее впечатление? — спросил Эмиль.

— Две вещи совершенно ясны. Примо: побудительная причина существует. Тем более, что о беременности Беллы мы знаем не только от Сырбу, но и от Джелу Ионеску. Секундо: алиби Сырбу столь же сомнительно, как и остальные. Вывод: ничего не понятно!

— Интересно! — засмеялся Эмиль.

Друзья с деньгами и друзья с душой

Сияние июньского солнца ворвалось в кабинет целым взрывом лучей. Всё вокруг блестело, словно залитое золотом. И Ана Войня была в тот день так хороша! Может быть, потому что так остроумно рассказывала о своей встрече с актёром, может быть, потому, что на ней был этот светло-серый шерстяной костюм, может быть, потому что её волосы были собраны в тугой узел на затылке, а может быть, и потому, что её голубые глаза были такими яркими — всё из-за того же взрыва золотистых солнечных лучей!

Эмиль протёр стёкла очков. Ему хотелось взять и сказать: «Видишь ли, я люблю тебя, дорогая!» Но нет… нет! После этого рассказа, в котором столько раз повторялось слово «дорогая», его фраза прозвучала бы просто комично. Поэтому он отложил разговор на другой раз.

— Что будем делать? Пересмотрим снова все гипотезы?

— Что пересмотрим? — очнулся Эмиль, надевая очки.

— Гипотезы!

— Давай пересмотрим!

Ана предложила опять начать с жертвы. Итак: Белла Кони, актриса кабаре. Певица. Танцовщица. Красавица. Много друзей. Одни — с деньгами. Другие, может быть, с душой (Косма Филип, Серджиу Орнару… Джордже Сырбу…)

Она играет ими всеми.

Годы проходят. Она должна обеспечить своё будущее — осень своей жизни, которая приближается неумолимо…, когда она больше не сможет быть певицей, танцовщицей, красавицей…

И она находит способ, подходящий для шестнадцатилетней девушки:

«Я беременна!»

Те, у кого есть деньги, должны дать отступного.

А те, у кого — душа?..

И певица рассказывает им всем по очереди о своём положении.

Пока что известны лишь двое, заявившие, что певица их шантажировала, угрожая отцовством: Сырбу и Ионеску.

Следует спросить и остальных.

Депутат мог заплатить, чтобы избежать скандала. Но были ли деньги у актёра?

Оресте Пападат, разумеется, тоже мог заплатить.

Это следует проверить. Но Пападат умер. А его жена? Может быть, она что-нибудь знает?

А как прореагировал бы Филип Косма, если бы Белла заявила, что он отец ребёнка, который, будто бы, должен появиться на свет?

Несомненно, здесь что-то кроется… Здесь, то есть в реакции каждого на заявление Беллы: «я беременна!»

Но на улице было слишком хорошо для того, чтобы они могли спокойно сидеть взаперти, перечитывая протоколы, составленные двадцать лет тому назад.