Загадка Белой Леди

Миссис Хайден часто слышала его заливистый лай то ближе, то дальше от своего нового коттеджа. Надо отдать должное доктору Робертсу, новое жилище ничем не отличалось от «Биргу», если не считать еще более уединенного местонахождения и зеркального расположения комнаты, холла и ванной. Впрочем, миссис Хайден даже не заметила этого, поскольку сама после убийства Волендор жила в каком-то зеркальном мире. В мире, где все существовало по непонятным ей законам. Перед ее внутренним взором все время стояло лицо Виолы, но не то, от которого она отшатнулась, придя на рассвете в «Биргу», и не то, в котором горели благодарность и страсть. А то детское, растерянное и беспомощное, увиденное ею в первый раз у входа в столовый зал. Лицо девочки, чьи спички так и не загорелись… Или сгорели дотла? Какие спички? Почему и откуда возникают эти проклятые спички? На этом месте миссис Хайден всегда словно спотыкалась, и лицо Виолы начинало неуклонно таять, как ни старалась миссис Хайден удержать его. Оно заменялось видением Виктора с черной шелковой лентой на шее, пришедшего, как ангел смерти, в ее новый коттедж с черной папкой, скрывавшей листки того, что не предназначалось для чужих глаз. Означал ли этот костюм подлинность его чувств к несчастной или был просто данью какой-то, неведомой ей, традиции? Но ведь никто другой не надел ничего подобного… У нее самой, например, просто не было ничего темного, хотя миссис Хайден все равно старалась надеть что-нибудь самое безликое.

В стеклянный куб столовой теперь ходили лишь самые равнодушные, остальные старались не показываться, каждый по-своему переживая случившееся. Но сидеть с единственной прочитанной книгой и дудочкой, вдруг потерявшей всякий смысл, становилось все невыносимее с каждым часом, и миссис Хайден не выдержала. К тому же у нее не выходила из головы нелепая сказка Жака – может быть, она увидит его и поговорит с ним, ведь на такого человека вряд ли распространяются ограничения доктора Робертса.