Загадка Безумного Шляпника

– Тсс! – прошептал он. – Не так громко, прошу вас, а то он вас услышит. Как я это сделал? Не такой уж я актер, но мне приходилось прибегать к подобным уловкам. Неплохо получилось, а? – Он поймал растерянное выражение на лице американца. – Ну, смелее, мой мальчик. Говорите, я не возражаю. Это будет данью моему представлению.

– Значит, вы не считаете…

– Никогда так не думал, ни на одно мгновение, – весело признался старший инспектор. – В моих рассуждениях было слишком много несоответствий. Если Дрисколла убила миссис Биттон, то как у него на голове оказался тот цилиндр? Это становится бессмысленным. Если в половине второго она всадила ему прямо в сердце стрелу от арбалета у ворот Изменников, как он ухитрился дожить до часа пятидесяти? Почему она не покинула Тауэр сразу после убийства, а провела там еще около часа, в результате чего оказалась без всякой причины замешанной в дело? Кроме того, мое объяснение фальшивого звонка к Далри было крайне неубедительным. Не будь Биттон так расстроен, он непременно заметил бы это. Разумеется, Далри и не думал звонить сегодня утром Шейле и сообщать ей о назначенной Дрисколлом встрече. Но мне нужно было нанести Биттону не один сильный удар, пока он не насторожился. И немного игры никогда не принесет вреда, никогда.

– Но, боже! – воскликнул Рэмпоул. – Согласен, это было проделано блестяще! – Он посмотрел на разбитую фигурку на полу. – Вы были вынуждены так поступить. Иначе никогда бы не добились показаний от миссис Ларкин. Если она следила за миссис Биттон, ей известно обо всем, что она делала, но…

Хэдли оглянулся, чтобы проверить, закрыта ли дверь.

– Вот именно. Но она ни за что не стала бы давать показания полиции. Сегодня днем она поклялась, что ничего не видела. Это было частью ее работы, ей приходилось идти на риск. Она не могла сказать нам, что следила за миссис Биттон, не выдав все дело и не потеряв свое место. Хуже того – и это гораздо более важная причина, – думаю, она замыслила шантаж. Теперь мы разбили ее наголову… Она, конечно, все рассказала Биттону. Так что, если она не захочет говорить, это сделает он – чтобы снять с жены подозрения. Но я пообещаю ей забыть то, что она сказала нам сегодня днем, если она подпишется под своими показаниями. Биттон убедит ее говорить. Он волен прибегать к допросу с пристрастием, мы же этого права лишены.

Рэмпоул сдвинул на затылок шляпу.

– Ловко! Очень ловко, сэр! И если ваш план вынудить Эрбора заговорить тоже сработает…

– Эрбор… – Старший инспектор одним рывком вскочил на ноги. – Я совсем забыл о нем! Сижу здесь себе и рассказываю, какой я хитрый, а о нем начисто забыл! Мне нужно позвонить в Голдерс-Грин, и немедленно. Где этот чертов телефон? И кстати, где этот полицейский, который должен был охранять эту квартиру? Как попал сюда Биттон? И куда, к черту, делся Фелл?

Он тут же получил ответ. Откуда-то из глубины квартиры, из-за закрытой двери послышался треск, какой-то удар и страшный металлический звон.

– Все в порядке! – прогудел приглушенный расстоянием голос. – Больше никакая глиняная статуэтка не разбилась. Просто я уронил корзину с инструментами с кухонной полки.

Хэдли с Рэмпоулом поспешили на голос. За дверью, где прежде скрылся доктор, находился узкий прямой коридор. По обе стороны в нем были две двери: слева дверь вела в кабинет и в спальню, та, что справа, – в ванную и в столовую. Кухня находилась в самом конце коридора.

В дополнение к беспорядку в его комнате, в привычках самого Дрисколла не было любви к аккуратности. Кабинет находился в запущенном состоянии задолго до того, как сегодня днем женщина производила в нем обыск. Пол был усыпан бумагами, на полках с книгами зияли пустые места, откуда книги были вытащены; ящики стола были косо выдвинуты. Портативная пишущая машинка без чехла запуталась в телефонном проводе, а по копирке было рассыпано содержимое нескольких медных пепельниц, карандаши и перевернутая чернильница. Даже зеленоватая тень от висящего над машинкой светильника падала косо и криво, и железная каминная решетка была сдвинута с места. Очевидно, вторгшийся в дом сконцентрировал все внимание на кабинете.

Хэдли кинул быстрый взгляд в другие комнаты, пока доктор Фелл открывал дверь в кухню. В спальне постель была не убрана. На неопрятном бюро в беспорядке стояли крупные фотографии женщин, большая часть с весьма трагическими надписями. Этому Дрисколлу, подумал Рэмпоул, можно было позавидовать, даже при том, что жертвами его ухаживаний в основном были по внешности смазливые горничные. Здесь искали только урывками, ограничившись лишь бюро. А столовая вообще осталась нетронутой. Видимо, ее редко или даже вообще не использовали для еды. Но она была явно для этого предназначена. На буфете стояли два огромных пустых сифона из-под содовой. Под пестрым полукругом абажура над столом в беспорядке стояли пустые бутылки, немытые стаканы, шейкер для коктейлей, пепельницы. Весь этот кавардак оживляли своим ярким цветом апельсиновые корки. Все имело чрезвычайно запущенный вид. Что-то проворчав, Хэдли выключил свет.