Загадка Безумного Шляпника

В старинном доме ночные звуки возникали в полной тишине: неожиданное позвякивание хрустальных висюлек на люстрах, далекое эхо чьих-то шагов.

– Дело закончено, Фелл, – устало сказал Хэдли. – Благодаря Господу, всего за один день. Этот бедняга нашел самый хороший выход. Осталось лишь покончить с формальностями, и мы сможем закрыть эту страницу. Мне нужно будет поговорить с женой… – Он нахмурился и обвел холл мрачным взглядом.

– Думаю, официально мы оформим дело как «нерешенное». Оставим в покое и выпустим указание Ассоциации прессы, чтобы они писали о нем как можно меньше. Все равно бессмысленно обращаться к публичному рассмотрению дела. Вы не считаете, что для обитателей этого дома и так достаточно трагедий?

– Не нужно оправдываться, старина. Я с вами полностью согласен… Кстати, а где сэр Уильям?

– У себя в комнате. Хоббс сумел открыть его дверь и разбудить его. Он говорил вам?

– Вы сказали ему о…

Хэдли нервно дернулся.

– Я уже не так молод, как раньше, – неожиданно заметил он. – Сейчас только два часа ночи, а я уже устал как собака… Кое-что я ему сказал, но, похоже, до него это не дошло, действие снотворного еще не закончилось. Сидит себе, как истукан, в кресле в наброшенном на плечи халате и смотрит на огонь. И только повторяет: «Позаботьтесь, чтобы моим гостям дали перекусить». По-моему, он представляет себя каким-то средневековым лордом или в его мысли вмешивается какой-то сон. Все-таки ему уже семьдесят, Фелл. Когда с ним разговариваешь, об этом как-то не задумываешься.

– И что вы теперь намерены делать?

– Нужно послать за доктором Ватсоном, полицейским врачом. Когда он приедет, я попрошу его дать что-нибудь старику, чтобы он проснулся окончательно, а потом… – Хэдли мрачно кивнул, – потом мы с вами разделим удовольствие все ему рассказать.

В каминной трубе завывал ночной ветер. Рэмпоул размышлял о портрете в библиотеке – о белом надменном лице. И снова подумал об одиноком человеке в одиноком доме: старый воинственный орел в халате, сгорбившийся в кресле перед затухающим огнем камина и считающий в его отблесках армии солдат. Он словно наяву видел длинный нос с горбинкой, густые брови, выразительный рот оратора. Он принадлежал этому древнему Мэйферу, который прекратил существование с тех пор, как расцвел флагами в честь Веллингтона и кивал в такт барабанному бою.

Из глубины холла возник Хоббс.

– По указанию сэра Уильяма, джентльмены, – сообщил он, – я подал в библиотеку сандвичи и кофе, а также графин виски, если вы не возражаете…

Они медленно возвратились в библиотеку. В камине яркий огонь плясал вокруг новой охапки дров, а на столе красовался поднос, полный закусок.

– Оставайтесь с сэром Уильямом, Хоббс, – приказал Хэдли. – Если он… проснется, спускайтесь за мной. Примите полицейского врача, когда он приедет, и проводите его наверх.

Все устало опустились в кресла вокруг камина.

– Я получил последнее доказательство, – заявил Хэдли, пока доктор Фелл готовил напитки, – переговорив с миссис Биттон несколько минут назад. Она сказала, что спускалась вниз и говорила с вами. Сказала, что вы убеждены в том, что ее муж убил Дрисколла…

– В самом деле? А сама она что об этом думает?

– Она не была в этом уверена, пока я не рассказал ей все. Потому я и провел наверху так много времени. От нее я мало что узнал. Кажется, она тоже под воздействием таблеток, как и старик. Она считает, что вообще Биттон способен на убийство, но он скорее ворвался бы к Дрисколлу и задушил его, чем подстерег бы в темном углу со стрелой от арбалета. И она не может примириться с тем, что он мог водрузить тот цилиндр на голову Дрисколла. Женщина готова поклясться, что он об этом и не думал. У него не хватило бы воображения… – Хэдли хмурился на огонь, постукивая пальцами по подлокотнику. – Это меня беспокоит, Фелл. Мне кажется, она рассуждает вполне здраво, если только у Лестера Биттона была неисповедимо скрытная натура.

Доктор, который собирался налить в стаканы содовой, так и застыл спиной к коллегам с замершей на сифоне рукой.

– Я думал, Хэдли, что вы… удовлетворены? – сказал он, не оборачиваясь.

– В целом, конечно. Никто другой не вписывается в это дело. И что еще больше убеждает меня в этом… Вы знали, что у Биттона был дар имитатора? Лично я не знал, пока она сама об этом не сказала.

– Неужели?

– Да. Это его единственный талант, которым он давно уже не пользуется. Он считал, что это… неприлично. Но миссис Биттон сказала, что, бывало, муж изображал, как его брат произносит пышные речи, и очень точно. Он легко мог устроить тот ложный телефонный звонок.

На лице доктора застыло странное, сардоническое выражение. Он встал, взглянул на портрет сэра Уильяма и усмехнулся.

– Хэдли, – громогласно заявил доктор Фелл, – это знак! Это совпадение ведет к ужасному. Я бы не поверил и рад, что мы не знали об этом в начале расследования, а то еще больше запутались бы. Сейчас уже поздно…

– О чем вы?

– Давайте послушаем всю историю о том, что делал Биттон. Ну, как вы ее поняли.

Хэдли уселся поудобнее, держа в одной руке сандвич с цыпленком, а в другой чашку кофе.