Загадка «Четырех Прудов» (ЛП)

– Охочусь за змеей, сэр. Я видел, как в эту самую дыру заползла большая, толстая ленточная змея[6], и теперь она прячется, думает, что сможет меня надуть. Но у нее это не выйдет, сэр. Я схватил ее за хвост и сейчас вытащу.

Говоря так, он извлек крупную черно-желтую змею, которая извивалась и шипела, и стал бить ее камнем по голове. Я закрыл глаза во время этой процедуры, а когда открыл вновь, то, к своему ужасу, увидел, что он засовывает ее тушку за пазуху своей рубахи.

– Боже правый, Моисей! – вскричал я пораженный ужасом. – Что ты собираешься с нею сделать?

– Сварить в масле, сэр, чтобы изгонять ведьм.

Опросив тем вечером домашних, я узнал, что это было одно из постоянных занятий Моисея. Змеиное масло пользовалось у негров повсеместным спросом, как специальное средство против ведьм, и Моисей был главным поставщиком этого лосьона. В конечном счете, он был самым странным человеческим существом, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться, и мне думается, что будь я психологом, а не юристом, я бы счел его забавным предметом для изучения.

Примерно в это же время до меня дошли новые слухи о Рэдноре. Один из них – который попал в цель – касался его недавнего проигрыша сотни долларов в покер. Наверно, теперь, когда популярен бридж, сто долларов не кажутся крупным проигрышем, но для тех мест сумма была непомерной и представляла собой двухмесячное жалованье Рэднора. Как надсмотрщику на плантации, полковник платил ему шестьсот долларов в год, довольно небольшие деньги, учитывая выполняемую им работу. Рэду ничего не принадлежало: если не считать жалованья, он полностью зависел от отца, и меня поразило, что молодой человек, который собирается жениться, мог так сглупить, чтобы за одну партию в покер спустить двухмесячный заработок. Я убежденно подумал, что, возможно, Полли все-таки не зря оттягивает свое решение.

Однако до меня дошел и другой слух, посерьезнее, чем игра в покер. Это был всего лишь слух, и когда проследили источник его происхождения, выяснилось, что в нем так же мало реального, как в чьем-то рискованном предположении. Однако то же самое подозрение без малейшей причины посетило и меня. А именно, что привидением является самая что ни на есть настоящая женщина. У Рэднора явно были какие-то неприятности: он был в дурном настроении, раздражителен, суров с рабочими на ферме до такой степени, что некоторые уволились, и непривычно неразговорчив с полковником и со мною. В довершение всего, Полли Мэзерс относилась к нему с подчеркнутым безразличием и открыто расточала улыбки Мэттисону; в чем там было дело, я мог только догадываться, но боюсь, что она тоже слышала слухи.

Истории о призраке были пересказаны и преувеличены так, что в них уже не было ничего похожего на правду. Теперь прибежищем привидений была не только лавровая тропинка, но и родниковая впадина, и вскоре она стала местом, где еще страшнее, чем в заброшенных хижинах. Родниковой впадиной называлось естественное углубление в холме, приблизительно в полумиле позади дома. Именно из этого углубления вытекал подземный родник, который питал пруды и обеспечивал усадьбе столь ценный полив. Вся эта часть Виргинии испещрена известковыми пещерами, и плантация моего дяди была единственной, которая, несомненно, могла похвастаться отличием в виде собственной родниковой впадины. Вход в пещеру был практически скрыт за грудой шершавых валунов, с которых каплями стекала вода, и не манил внутрь. Я вспомнил, как мальчишкой загнал в эту пещеру зайца, и хотя последовать за ним было бы проще простого, я предпочел остаться снаружи, под лучами солнца. Итак, в родниковой впадине обитали призраки. Это не показалось мне странным. Скорее, я удивился, что этого не случилось с самого начала, – для привидений это было пригодное местечко. Но что меня действительно удивило, так это то, что новость принес никто иной как Моисей.

Однажды вечером после ужина мы сидели на открытой галерее, – было почти темно и светящиеся огоньки наших сигар были единственными видимыми точками на всем пейзаже, – как вдруг Моисей бегом пересек лужайку характерными петляющими скачками и прямо-таки повалился Рэднору в ноги, лязгая зубами от страха.

– Я видел привидение, масса Рэд, – страшное привидение с ног до головы в черном, оно вылазило из родниковой впадины.

– Болван! – воскликнул Рэднор. – Встань и веди себя как следует.

– Это был дьявол, – продолжал нести Моисей. – Его лицо было черное, а глаза горели огнем.

– Ты выпил, Моисей, – строго промолвил Рэднор. – Ступай к себе, и чтобы я тебя больше не видел, пока не протрезвеешь, – и он оттолкнул парня с дороги, прежде чем тот успел еще что-то сказать.