Загадка фарфоровой балерины

Город, погруженный в ночь, чуть покровительственно взирал на две фигурки у театра. Фонари и горящие окна домов походили на звезды. С жадностью насыщаясь морозным воздухом и кутаясь в накинутую на плечи куртку, Настя подумала, что у каждого города обязательно есть своя Тайна. Без этого он теряет свою прелесть и самобытность, становится скучным и безжизненным. У их города такая тайна тоже наверняка была. Ему не так много лет – всего около трехсот. Но сколько за это время здесь сменилось поколений! Сколько происходило событий! Возможно, этот подземный ход – один из их отголосков. Что, если там под ними целая сеть таких лабиринтов? И кто знает, для чего они были созданы…

Артем стоял рядом и тоже задумчиво смотрел на огни. Его растрепавшаяся светлая челка теперь придавала ему несколько экстравагантный вид.

– Представляешь, если подземный ход – часть древних коммуникаций? – заметил он.

– Ну и что, – пробурчала Настя. – Давай потом. Не хочу сейчас думать об этом месте.

Молодой человек чуть прищурился и поглядел на нее со всей внимательностью. Кажется, он понял ее по-своему. Артем вдруг резко поднял Настю и посадил на широкие перила. Теперь она оказалась в очень шатком положении – чтобы не потерять равновесие, нужно было либо усиленно балансировать, либо расслабиться и держаться за плечи Мартовицкого. Таким образом, он нарочно вынудил ее податься вперед.

– Сними меня. Неудобно и холодно, – возмутилась девушка.

– Я же тебя держу и грею, – невозмутимо сказал он, неожиданно приблизил лицо и мягко коснулся ее губ своими.

Настя опешила. Какое легкое, теплое прикосновение, немного щекотное, пахнущее леденцом «Дюшес»… Артем, не дождавшись ответа на поцелуй, опустился к ее шее, а потом – прямо к ложбинке между грудей, которую почти не скрывала рубашка. Легонько дотронулся губами до кожи, а затем уткнулся в нее лицом, с шумом втянул носом воздух и выдохнул тихое, похожее на стон «На-а-астька». Хрупкое девичье тело отозвалось дрожью.

У Анастасии перехватило дыхание. Сердце билось в ребрах, как колокол. То, что творил Артем, было так неожиданно, дерзко и восхитительно! Но что делать ей? Она понятия не имела, чего он сейчас от нее ждал. Что она поцелует его в ответ? Или нужно что-то сказать? Так глупо было просто сидеть и молчать.

Нет, она, конечно, целовалась с парнями. Но больше из спортивного интереса. А сейчас это было нечто иное, сокровенное. Что, если только для нее все серьезно, а для него – просто возможность потискаться? Решит, будто она деревянная скромница или недотрога.

С резким звоном разбивающегося стекла распахнулись двери и на ступеньки выбежали двое парней в одних футболках, а за ним еще несколько человек кто в чем. Некоторые натягивали на ходу куртки и пальто. Раздавались крики, кто-то смеялся, кто-то был возмущен или напуган. Настя успела разглядеть, что дерущихся разнимали Паша Тайгрян и еще какой-то юноша. Пашкина рубаха уже была порядком изодрана. А одежда на дерущихся и вовсе стала похожа на грязные лохмотья. Скорее всего, сцепились они еще внутри, где и потаскали друг друга по полу.

Анастасия никогда бы не подумала, что артисты столь высокого уровня могут выяснять отношения с помощью рукоприкладства. Такое просто в голове не укладывалось.

– Подожди-ка, – Артем, опустив ее на землю, тоже ринулся разнимать. – Эй, Жека, вы чего!

Момент был упущен… Вся прелесть предзимней ночи вмиг оказалась варварски разрушена. Настя чувствовала себя как человек, резко разбуженный посреди волшебного сна.

– О, вот ты где! – Тома подошла, стягивая у горла воротник шубки. – Куда пропала?

Настя молчала, наблюдая за разборками.

– Я видела, ты с Мартом танцевала… Надеюсь, не зажимались с ним где-нибудь? А то ходят слухи, что его Марго беременна.

Глава 15. Две усадьбы купца Валетова

Бывает, прячешься от какой-то мысли, запрещаешь себе об этом думать, гонишь прочь любые поползновения памяти восстановить события и проанализировать их. Вот так и Настя гнала от себя мысли об Артеме. А те навязчиво лезли в голову. Особенно ночью. Но спасали занятия в училище и постоянные изнуряющие репетиции. Думать о чем-то кроме балета не было ни сил, ни времени. К счастью, с Мартовицким они почти не пересекались. Лишь единственный раз встретились в коридоре, когда она бежала на занятие по сценической профессиональной практике, и парень ей задорно подмигнул. Приостановился, хотел что-то сказать, но Анастасия пролетела мимо и скрылась за дверью аудитории.

А ведь тогда был их первый поцелуй! И он вышел такой нелепый, смазанный, одним словом – несуразный. Зачем вообще все это? Зачем ей эти душевные терзания, когда единственное, чем следует заниматься, – поиском возможного убийцы Татьяны? Томка могла наврать. Да запросто! Или это были просто сплетни. А могла быть и правда… Какая разница на самом-то деле? Возможно, скоро она исчезнет из этого времени и вернется в так неожиданно покинутый две тысячи девятнадцатый. Поэтому нет никакого смысла начинать здесь отношения, а тем более серьезно влюбляться.