Загадка фарфоровой балерины

Грустные мысли то и дело накатывали очередной волной отчаяния. Как же там ее мама? С ума, наверное, сходит. Где она сама будет брать деньги? Что, если приедут родители настоящей Насти Мартыновой? Вопросы наслаивались один на другой, а ответов не находилось. Может быть, сказать этой Тане прямо: «Тебя ждет опасность. Будь осторожнее». Например, сделать вид, что она может предсказывать будущее. Однако есть риск, что ее сочтут сумасшедшей.

А вдруг в той своей нормальной жизни, в 2019 году, она умерла? Вдруг там все закончилось? Бывает же, что люди умирают во сне. Эта мысль так поразила Настю, что она побледнела. Снова накрыла паника и какой-то животный страх. Если она умерла, то уже никогда не сможет вернуться!

Осознание всего произошедшего приходило постепенно, не сразу. Вызывая то ужас, то восторг. Если это случилось с ней, значит, она особенная, значит, сильная и сможет все сделать, как надо! И следом другая мысль – ну почему это случилось с ней! Она еще почти ребенок, недавно окончивший школу! Она слабая девочка, которая никогда ни за что не боролась!

Настю бросало из крайности в крайность. То ее трясло, как в лихорадке, то наступало абсолютное безразличие. Ее реальный мир отсюда выглядел просто идеальным, светлым добрым и почти сказочным. Действительность, в которой она по воле рока оказалась, пугала. А еще здесь все было предрешено. Война в Афгане, развал Союза, Чечня, нищета девяностых. Ничего хорошего в ближайшие годы ждать не приходилось. Бабушка часто рассказывала о том времени, когда они всей семьей были вынуждены торговать на рынке собранными на улице фруктами, чтобы купить макарон.

Настя сидела на подоконнике, глядя в окно на осенний город – родной и чужой одновременно. Было страшно выйти за пределы комнаты. Но придется решиться. Иначе ее исключает из училища и возложенная на нее кем-то незримым миссия будет провалена. Тогда-то уж точно не получится вернуться домой.

Девушка вся сжалась в комочек, подсознательно желая исчезнуть. Было ощущение, словно она за эти несколько часов прожила несколько жизней. Она ничего не делала, никуда не ходила, но чувствовала себя выжатой, как лимон. Эмоции так бесновались, переполняя душу, что, в конце концов, опустошили ее. Нужно было отключиться хоть на какое-то время и ни о чем не думать. Но получится ли?

Незаметно потемнело. Неужели она вот так просидела весь день? Настя оглянулась, нашла взглядом балерину, а потом снова посмотрела в окно. Город теперь светился огнями. Фонари, много фонарей и совсем нет неоновых вывесок. Непривычно было видеть его таким.

Вечером девочки позвали ее ужинать, и случилось то, чего Настя боялась больше всего. Тома, жуя салат, спросила:

– Расскажи, как там у вас в училище было? И почему ты к нам перевелась? Говорят, у вас очень сильная балетная школа, не в пример нашему захолустью.

Настя испуганно сглотнула ком. Кто знает, из какого города по легенде должна была приехать настоящая Анастасия Мартынова? Надо было хотя бы в «свои» документы заглянуть.

– Да… родители переехали сюда, вот и пришлось… – пролепетала девушка.

Глава 3. Впервые на пуантах

Валентина действительно орала. Это по-другому и назвать-то нельзя. Но Настя была ей благодарна за вчерашнее вторжение. Как раз когда ее начали расспрашивать о прошлом, примчалась их хореограф и строго отчитала новенькую за прогул.

– Завтра я с тебя три шкуры спущу, имей в виду, Мартынова, – строго заявила тонкая, как тростинка, женщина с короткой стрижкой и суровым выражением лица.

Настя постаралась стать еще ровнее. Взгляд ее упирался в спину стоящей впереди у станка балерины. Вчерашний день, перенасыщенный эмоциями, вылился в спокойную ночь с глубоким здоровым сном. Утром, отдохнувшая и успокоившаяся, Анастасия увидела все в другом свете. Она решила воспринимать случившееся, как игру или приключение.

Сейчас удалось рассмотреть хореографа лучше. Наконец, решившись отвести глаза от идеально ровных спин девушек, Настя воззрилась на Валентину Валерьевну. Преподавательница была немолодой сухопарой и очень резкой дамой. Несмотря на несколько мужскую манеру общения, каждому ее движению была присуща неуловимая элегантность.

Педагог ее сразу невзлюбила. Во всяком случае Насте так показалось. Кроме нее хореограф постоянно покрикивала на Татьяну.

– Гальская, спину держи. За разворотом плеч следи! Тяни носок!

По мнению Анастасии, более отточенных движений здесь ни у кого не выходило. Поэтому Валентина к Тане просто придиралась.