Загадка Фестского диска и змеепоклонники

«Таинственное изображение, которое постоянно присутствует в центрально-американской иконографии, — акт выковыривания глаза либо глаз из орбиты. Как и прыщи, выковыренный глаз — один из наиболее устойчивых атрибутов Шолотля, и, возможно, речь шла здесь о жертвовании внешнего видения ради достижения высшей степени проницательности».

Читая, я подумал, что тайна станет более доступной, если допустить, что Шолотль — это «идея человека», пока только одни гены, генотип и, разумеется, лишенный не только возможности видеть, заглядывать, но и, пользуясь вашим выражением, «высшей степени проницательности», а еще точнее — вообще не осознающий себя, своего существования. Ничего «более высшего» в этом смысле нельзя представить. Графическим выражением этой мысли было выбрано не отсутствие глаза вообще — он всегда существует в генах, — а изображение его вне орбиты, не как в жизни, еще бездействующим, не способным что-либо видеть. Как генотип ничего «не знает» о существовании самого себя, так абсолютно слеп и Шолотль.

Другой подробностью происхождения Шолотля тихо восхитил меня Эдуард Зелер. По его мнению, Шолотль родился из живой воды, в раковине, которая символизировала материнское лоно. Ну конечно же, тотчас согласился я, а как же иначе-то? Именно там, в «драгоценном сосуде» — яйцеклетке, как раз и место генетической «записи»…

По мифу известно еще одно воплощение Кецалькоатля, что никак не отображено в рельефах в Шочикалько, зато предостаточно на страницах кодексов. Под именем Эекатль он повелевал ветром и божественным дыханием. Изображали его в виде человека в странной маске с четырехугольным носом и острым птичьим клювом. Происхождение этой маски толком так и не было объяснено. Искали мифологическое родство Эекатля с планетой Венера, но это не приводило ни к чему, кроме измышлений. А вот видеть в нем источник жизненных процессов… О, это была плодотворная мысль! Божественное дыхание Эекатля, превращающее мертвую материю в живую, входило в систему тех атрибутов великого бога, которые, как я пытался показать, превращали Кецалькоатля в мифологический вариант сути биологических процессов, управляющих человеческим бытием.

«Viento, ветер, — говорит об Эекатле Зелер, — стали считать специфическим проявлением действия божества, однако понимаемым как жизнь, дыхание, веяние».

Стало быть, в этом случае речь шла о том свойстве живого вещества, благодаря которому мертвая материя включается в жизненные процессы, участвуя в обмене веществ. Проще говоря, нечто особо целостное, возникшее из неживых материальных частиц, уже живет.

Владеющий этим явлением Эекатль пребывает в полнейшей гармонии с остальными своими воплощениями. Я еще раз попытался выстроить их в смысловой ряд. Пернатый Змей — вечно существующая хромосома; Шолотль — суть содержащейся в хромосоме «записи», генотип человека; Эекатль — свойство, явление космического масштаба, позволяющее материи в соответствии с «записанными эталонами» формироваться и воспроизводить повторяющиеся процессы; наконец, Накшитль — человек, возникший благодаря всем этим факторам. И за всем этим был Кецалькоатль, повторял я себе.

Целое, как бы там ни объяснять символы, более или менее дословно, связывало символические действия и атрибуты пары Венера — Кецалькоатль вначале с созданием тела, а потом — с возникновением духа.

Я обратился к своим записям. Я выписывал из различных источников все, что подтверждало такую точку зрения.

По Зелеру, Кукумац — покрытый зелеными перьями змей из гватемальского мифа, — несомненно, означал живого зародыша воды. «Укушчо укушпало» («Uсихcho исухpalo») означало «сердце озера», «сердце воды».

Еще больше порадовала меня выписка из сапотекского словаря Хуана де Кардобы, где индейская фраза, определяющая змея: «шика питао мани» (xica pitao mano), переводилась как «зверь из сосуда бога»!..

Итак, у меня есть серьезные основания, подумал я, помещать змея в «драгоценном сосуде» — в яйце, в коем, как выяснилось, он отнюдь не символ, а зародыш жизни. Конечно, это была не моя заслуга — я лишь обнаружил то, что давным-давно знали миштекские создатели священных рисованных книг. Единственное, на что я решился, — это перевести древние символы на язык современных научных понятий: яйцеклетка и хромосома.