Загадка Фестского диска и змеепоклонники

Впрочем, иначе и быть не могло, коли не признавать, что народы или, во всяком случае, их жрецы обладали в древности естественно-научными познаниями. Однако я, накапливая все более о том данных, считал, что они как раз владели удивительными научными сведениями, в частности, о том, что человек рождался в ленточных структурах, пребывающих в чем-то таком, что они именовали «драгоценным камнем».

Для меня тот факт, что Чимальмат проглотила драгоценный камень, означал не только нисхождение на нее Святого Духа, в результате чего девственница зачала, но и овуляцию яйцеклетки, из которой предстояло явиться Кецалькоатлю. Настаивая на втором, я легко мог согласиться и с первым, общепризнанным. Ведь дева была сосудом, в котором, давая росток, начинался благословенный процесс развития жизни.

Именно поэтому Пернатый Змей, «Зверь из сосуда бога» — из яйцеклетки — был не только отображением хромосомы, но и символом материи — пресмыкания во прахе, — которая через одушевление (перья, крылья) возносится к небу. Ведь человеческое тело в генетическом плане структура, возникшая из мертвой материи, первозданной (?!) так, чтобы она могла осуществлять непрерывно усложняющийся, а стало быть, ведущий «ввысь» жизненный процесс, приводящий к сознанию и способности абстрактного мышления, а это означает переход от органического уровня к возрастающему духовному.

Вот почему Шолотль — это божество я перевел в план биологии как полную генетическую информацию о человеке — был «зародышем духа, заключенным в материю». Трудно найти более прекрасное, поэтическое и вместе с тем более точное определение функции генотипа. Ведь щепотка дезоксирибонуклеиновой кислоты, весящая миллионную долю грамма, развивается в мыслящего человека!

Вот почему Тлауискальпантекутли вначале был явлен благодаря Шолотлю — генетической информации — человеком, а уж потом, по возрастающей Владыкой Света, планетой. И еще: как Венера представлялась древним народам отпрыском Солнца, так и человек был отпрыском того всесущества, коим является вся живая материя Земли.

Вот почему Накшитль, Четырехногий, олицетворял собою не только Венеру в ее утреннем и вечернем движении по небу, но и человека в его двойственном единстве — тела и генетической «записи», а по мифу: Тлауискальпантекутли с Шолотлем, драгоценных близнецов. Лишь эти двое, уподобленные Эекатлю, дарителю духа, сознания, становились полноценным человеческим существом — Кецалькоатлем.

Пожалуй, в заключение лучше всего привести еще одну цитату.

В большинстве мифов о сотворении… — писала Лоретта Сежурне, — говорится, что во времена ранее уничтоженных четырех эр мир заселяли только животные и лишь с наступлением эпохи Кецалъкоатля было создано человечество. Похоже, это указывает на то, что лишь после открытия обитающего в нем духовного элемента Кецалькоатль был признан создателем человеческого существа и всех его деяний».

Рисунки кодекса Нутталь однозначно выводили человека из полосчатых лент, скрученных шнуров, которые отождествлялись с богом — змеем — Кецалькоатлем у миштеков, Кукульканом у майя в апогее развития их религиозных доктрин. Отсюда я заключил, что «полосы» и «шнуры», которые ведут к рождению человека, ни в коем случае не могут иметь какое-то покаянно-очистительное или иное церемониальное значение. Конечно, если они даже и играли такую роль в храмах, символизируя наказание, то не потому, что их подобиями бичевали либо связывали жертвы, а потому, что им самим придавалось особо важное значение. Они, как и христианское «Все произошло из праха»[11], возвещали тем народам: «Все произошло из скрученного шнура»…

Какое высокое значение им приписывалось, если их не только в литургическую принадлежность превратили, но и в один из главных объектов культа — об этом свидетельствует, на мой взгляд, один фрагмент из книги «Чилам-Балам» из Чумайеля, записанной на языке майя в 1782 году Хуаном Хосе Хойлем и озаглавленный «Los Dzules» — «Чужеземцы»; в нем говорится о последствиях нашествия испанцев: