Загадка Фишера

Р. ФИШЕР: Ларсен напоминает Кассиуса Клея: очень много говорит и играет самые отчаянные системы…

ВОПРОС: На турнире в Буэнос-Айресе (1970) Вы опередили ближайших конкурентов на 3,5 очка. В Пальма-де-Мальорке с завидным постоянством сохранили ту же дистанцию, набрав во встречах с советскими участниками 3,5 очка из 4, хотя и проиграли «партию престижа» Ларсену. Это уже напоминало Алехина времен Сан-Ремо(1930) и Бледа (1931). А как Вы оценивали свою игру?

Р. ФИШЕР: Я был доволен результатом межзонального турнира, но не своей игрой. Я понимал, что мне надо много тренироваться, хорошо подготовиться к встречам кандидатов. К тому же у меня не было достаточного опыта игры в матчах.

ВОПРОС: К концу 1970 года стали известны четвертьфинальные пары претендентов: Фишер – Тайманов, Петросян – Хюбнер, Корчной – Геллер, Ларсен – Ульман. Кого видели фаворитом в матчах кандидатов?

Р. ФИШЕР: Я затруднялся сказать, кто победит и будет играть со Спасским, но допускал, что на этот раз финальный матч претендентов может пройти без представителей Советского Союза.

ВОПРОС: Ваш прогноз на «турнир претендентов-71»?

Р. ФИШЕР: Мне казалось, что Тайманов в нашей подгруппе не сможет победить меня и Ларсена. Надеялся, что я или Ларсен будем играть матч со Спасским.

ВОПРОС: Что Вы можете сказать о своем сопернике по четвертьфинальному матчу Марке Тайманове?

Р. ФИШЕР: Тайманов – великолепный парень!

ВОПРОС: Первые же сообщения о ванкуверском матче (1971) произвели сенсацию: Вы выигрывали партию за партией. И закончили матч «всухую», со счетом 6:0. Закономерен ли такой итог?

Р. ФИШЕР: Я полагаю, по тому как складывалась борьба в Ванкувере, счет должен был быть шесть с половиной на два с половиной. Или даже на три с половиной… Марк делал много грубых ошибок.

ВОПРОС: Но ведь те же «чудеса» продолжались и в полуфинальном матче с Ларсеном! «Ванкуверская трагедия» сменилась «денверской» – и снова 6:0! Быть может, Вы изобрели какой-то новый способ игры?

Р. ФИШЕР: Нет! Просто я играл точнее соперников. Они делали ошибки, и я этим пользовался.

ВОПРОС: Можно ли утверждать, что и этот матч прошел в интересной борьбе и «сухой» счет не отражает содержания партий?

Р. ФИШЕР: По-настоящему интересными были 1-я и последняя, 6-я, партии. Первая была очень напряженной. Я, знаете ли, не уверен, что играл, как надо, но победил. Напряженная, очень напряженная партия. А в шестой Ларсен не захотел ничьей. Он бросил мне вызов, но в цейтноте занервничал и снова проиграл.

ВОПРОС: Но, согласитесь, двенадцать побед подряд над шахматистами эстракласса – такого показательного разгрома шахматная история еще не знала. Немудрено, что некоторые эксперты заговорили о каких-то «околошахматных» силах, о психологическом воздействии, с помощью которого Вам удается подавлять своих соперников. Что бы Вы ответили этим оппонентам?

Р. ФИШЕР: Я уже говорил, что есть люди, которые не могут смириться с моими победами и ищут им любые объяснения, кроме самого очевидного – что я играю и побеждаю за шахматной доской! Результат каждой отдельно взятой партии для меня даже важнее, чем общая победа в турнире. Я всегда думаю и думаю, как победить. Другие любят шахматы меньше и позволяют себе расслабиться. Вот у Петросяна и Корчного в другом полуфинале было девять ничьих при одной результативной партии! Ничьи на 14-м, 16-м ходах… Такая игра смехотворна. Я таких партий не допускаю. Вот и весь секрет моих побед!

ВОПРОС: Но ту единственную результативную партию выиграл Петросян и стал Вашим соперником по финальному матчу претендентов! Что Вы думаете о Тигране Петросянс?

Р. ФИШЕР: Он был чемпионом мира. Этим сказано все…

ВОПРОС: И тем не менее в матче с ним Вы твердо верили в успех?

Р. ФИШЕР: От меня ждали, что я буду только выигрывать. И я знал, чего хочу. Я верил, что скоро стану чемпионом мира! Я хотел приехать в Европу, как когда-то Пол Морфн. Он был ныоорлеанец и играл, как гений. И победил всех европейских мастеров. Когда же он вернулся в Америку, то умер от тоски и печали. Я тоже мечтал вернуться в Америку, как Морфи. Я только не верил, что умру так же, как он… В 15 лет я стал гроссмейстером, в 16 – претендентом на мировое первенство, в 18 лет я лучше всех играл в шахматы и твердо верил, что, наконец, в 29 буду чемпионом мира!

ВОПРОС: Вероятно, стать чемпионом мира – цель Вашей жизни?

Р. ФИШЕР: Моя цель – побить рекорд Эмануила Ласкера, бывшего чемпионом мира двадцать семь лет!

ВОПРОС: Как известно, призовой фонд матча Фишер – Петросян (1971) ФИДЕ оцепила в 10 тысяч долларов. Это выше, чем в 1965 и 1968 годах. Однако Вы заявили протест. Почему?

Р. ФИШЕР: Десять тысяч долларов за финальный матч?! Этого слишком мало. Гроссмейстерам нужно платить больше! Как можно довольствоваться маленькими подачками! Допустим, я работаю целый месяц, играю с сильными и продувными мастерами и ФИДЕ платит за это 750 долларов, как в 1962 году за победу в стокгольмском межзональном турнире! Такие деньги взять да и выбросить. Я много в своей жизни мучился и хочу кое-что значить.

ВОПРОС: Где Вы хотели играть матч с Петросяном?