Загадка Фишера

А. КОТОВ (СССР): «В Рейкьявике происходило что-то невероятное. Не будет преувеличением сказать, что переговоры задолго до матча и в самый канун поединка, весь ход сражения и все творившееся вокруг напоминало кинодетектив с обманными ходами и таинственными ситуациями. Я уже говорил, что перед началом каждого ответственного соревнования Фишер ведет себя как человек, потерявший покой, лишается элементарного умения контролировать себя и следить за своими поступками. Краткий перечень действий Фишера в последние дни перед началом игры свидетельствует, по-моему, о его смятении и растерянности. В некоторых газетах пытаются объяснить эти действия желанием Фишера «выжать» из организаторов побольше денег. Но не нужно забывать: неявка Фишера могла повлечь отъезд из Рейкьявика Спасского, тогда прощай все надежды, полетело бы кувырком все, чего добивался Фишер несколько лет. Несомненно, Фишер не мог владеть собой, нервы его были в этот период напряжены до крайности».

У. ЛОМБАРДИ (США): «Сегодня Фишер с фанатичным упорством добивался повышения призового фонда, а завтра, казалось бы, вообще забывал о деньгах… Сегодня он делал все, чтобы сорвать матч, а завтра, когда судьба матча повисала на волоске, готов был на все, вплоть до принесения унизительных извинений, чтобы спасти матч… Просто чудо, что он вообще сел за доску в Рейкьявике».

П. МАРШАЛЛ (США): «Бобби боится неизвестного, всего, что вне его контроля. Он хочет устранить элемент случайности как из своей жизни, так и из своих дел. Денежный вопрос в Рейкьявике был для него лишь способом установления контроля над устроителями матча».

М. БОТВИННИК (СССР): «В 1972 году, в год матча Спасский – Фишер, ФИДЕ на время как бы утратила свою власть, и не она командовала шахматным миром (в его же интересах), а Роберт Фишер командовал Международной федерацией. Будем надеяться, что события 1972 года останутся лишь неприятным эпизодом, который более не повторится…»

Б. РОДИОНОВ (СССР): «Грубо нарушая принципы ФИДЕ, регламент матча, делая бесконечные уступки Р. Фишеру, руководству ФИДЕ удалось кое-как провести матч. А сам Р. Фишер, видимо, окончательно уверился в своих правах диктовать ФИДЕ и организаторам матча любые условия…»

М. ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Когда дело касается Фишера, все вопросы вступают в область «черной магии», и знатоки шахмат бессильны что-либо предугадать».

Р. БИРН (США): «Ох, и попало Фишеру за его «выкрутасы» от любителей шахмат, засыпавших письмами редакции газет! Но теперь все позади. Хорошо, что гроссмейстеры расстались в добрых отношениях…»

М. ЭЙВЕ (Голландия): «Как президент ФИДЕ, единогласно избранный в 1970 году, я должен был, конечно, обладать политическим чутьем. Но все, что я стремился совершить, было направлено прежде всего на развитие шахмат. Известно, что я изо всех сил пытался спасти матч Спасский – Фишер. Я считал это своим главным долгом как президент ФИДЕ. «Изо всех сил» не означает «любой ценой». Я считаю, что сделал хорошее дело, а тем, кто рассердился на меня, не понимая моих целей, принес свои извинения…»

V «психологическая война»?

Р. ФАЙН (США): «В основе поведения Фишера до, во время и после матча со Спасским лежат эмоциональные конфликты с самим собой и с шахматным миром».

Г. ШОНБЕРГ (США): «Фишер обретает полную уверенность в себе и демонстрирует свою лучшую игру лишь в том случае, когда ему удается привести окружающих в состояние трепетного ожидания, заставить организаторов, зрителей, судью, партнера беспрекословно подчиняться любому его капризу…»

Л. ЭВАНС (США): «С тех пор, как Бобби вплотную приблизился к шахматному Олимпу, в его душу вселился ранее не свойственный ему страх перед поражением. В Рейкьявике он сумел преодолеть этот страх, после того как почувствовал, что вывел Спасского из душевного равновесия».

А. КАРПОВ (СССР): «Громкие победы со столь впечатляющим счетом – следствие не только шахматного превосходства Фишера, но и психологического давления, которое оказывалось на партнеров. Постоянно создавалась ужасно нервная обстановка и до игры, и во время ее – протестами, требованиями. Срочно вдруг понадобились дипломаты, ораторы, юристы… Раньше шахматисты вполне могли договориться на своем языке, а теперь это стало почти невозможно, ибо требуется доказать прежде такие простые и ясные истины».

Ф. АРРАБАЛЬ (Франция): «Перед матчем в Рейкьявике Фишер провел широкую кампанию «психологических операций». Одна из целей состояла в том, чтобы, как говорят американцы, «украсть представление», то есть привлечь к себе всеобщее внимание, оставив соперника в тени. По замыслу Фишера и его советников, это должно было вызвать у соперника комплекс неполноценности, обреченности и уныния, который не может не обостряться по мере того, как Фишер добивается одной уступки за другой в свою пользу».

Б. ВУД (Великобритания): «В Рейкьявике Спасский подвергся беспрецедентному психологическому давлению со стороны нынешнего чемпиона мира… Я убежден, что как человек Спасский слишком мягок для борьбы с Фишером».