Загадка газетного объявления

— Какая уж тут мораль! — проворчал Темыч. — Сплошной разгул беспредела.

— Ошибаешься, Мартынов, — отозвался Арсений Владимирович. — Вот как раз перед вами пример недопонимания важности проблемы выживаемости, — продолжал он в свойственной ему витиевато-канцелярской манере. — Такой вот Мартынов тоже подвернулся бы под случайную пулю. А вот ты, например, Ахметов, что сделал бы?

— Не знаю, — пожал плечами Марат.

— То-то и оно, — остался доволен Арсений Владимирович. — Класс! — грянул он. — Запоминай, пока я жив! В случае неожиданной перестрелки на улице нужно залечь и не подниматься до ее окончания.

— Вы не имеете права! — возопил вдруг экскурсовод.

— На что это я не имею права? — изумился Арсений Владимирович.

— У вас есть лицензия на проведение криминальной лекции? — с лихорадочным блеском в глазах наступал экскурсовод на заместителя директора две тысячи первой школы.

— Нет, — вынужден был признать Арсений Владимирович.

— В таком случае не мешайте мне проводить лекцию, — с апломбом заявил экскурсовод. — Вы меня наняли, теперь извольте слушать.

По автобусу пронеслись смешки.

— Не вижу ничего веселого, — надулся экскурсовод. — Сейчас мы с вами поедем на Красную площадь. Там будет проведена краткая историческая лекция. А потом нам предстоит посещение музея.

Автобус, пробившись наконец сквозь затор, устремился по направлению к Тверской улице. Теперь экскурсовод не умолкал ни на секунду. Истории о расчлененных телах, изощреннейших пытках, коварнейших замыслах следовали одна за другой. Если верить ему, то почти каждое здание в центре Москвы было связано с какой-нибудь кровавой историей. Особенно ярко этот увлеченный специалист живописал средневековые и современные пытки. Так что, когда наконец автобус прибыл к музею, десятый «Б» разом издал облегченный вздох.

Глава IX ТРЕВОГА И ОЗАРЕНИЕ

В музее увлеченный своим делом экскурсовод, к великому неудовольствию Арсения Владимировича, первым делом поволок ребят к залу, посвященному славным делам дореволюционной милиции, которая тогда именовалась полицией. Доблестный заместитель директора по хозяйственной части вновь попытался робко заметить, что его учеников больше интересует современность. Однако лектор в ответ наградил его уничтожающим взглядом. Арсений Владимирович вздохнул и от дальнейших комментариев воздержался.

Экскурсовод, не переставая вещать, продемонстрировал десятому «Б» стенд с пожелтевшими фотографиями какого-то ямщика-маньяка, которого с гордостью нарек «предвестником Чикатило». Затем показал ржавые кандалы. После чего переключился на экспозицию, относящуюся к первым послереволюционным годам. Там он начал распространяться о Феликсе Дзержинском и с каким-то особенным трепетом указал на старую кепку.

— Это что же, кепарь самого Дзержинского? — полюбопытствовала Моя Длина.

— Нет, — отозвался экскурсовод. — Его соратника.

— Фигня, — разочарованно произнесла Школьникова.

Арсений Владимирович язвительно усмехнулся.

— Ничего не фигня, — обиделся экскурсовод. — Кепка самая натуральная. Тех времен.

— Сама вижу, что не от «Пако Рабана», — процедила сквозь зубы Моя Длина.

— Девочка, — с осуждением посмотрел на нее экскурсовод. — Это тебе не бутик, а музей прошлого и настоящего нашей Родины.

— Вот и надо бы больше о настоящем, — мужественно гнул свою линию Арсений Владимирович.

— Между прочим, вам как учителю следовало бы знать, что жизнь развивается по спирали! — постучал указкой по соседнему стенду экскурсовод. — История повторяется в современности, но как бы на новом витке. Потому нам и есть чему поучиться у прошлого. Взять, к примеру, проблему беспризорности, — с еще большей энергией заколотил он указкой по тому же стенду. — Очень актуальная в наши дни тема…

— Ребята, ребята, — внезапно послышался за спиной у Олега жаркий шепот Пашкова. — Я такое видел… Пошли покажу.

— Чего ты там увидел? — тоже шепотом отозвался Олег.

— Пошли, — поманил за собою Компанию с Большой Спасской Лешка.

Друзья, осторожно отделившись от класса, последовали за ним в другой зал.

— Тут чего только нету, — просто сиял Пашков. — И оружие всякое. И про Чикатило. И даже станок есть, на котором можно печатать фальшивые деньги.

— Какие деньги? — мигом заинтересовался Темыч.

— Старые, еще советские двадцатипятирублевки, — пояснил Пашков. — Какой-то Баранов в середине семидесятых годов сконстролил.

— Вот так всегда, — проворчал Темыч. — Показывают посетителям всякое старье. Нет чтобы выставить агрегат, на котором фальшивые баксы можно печатать.

— Тебе-то на что? — иронично сощурилась Катя. — Хочешь прямо в музее немножко долларов себе напечатать?

— Не в этом дело. Просто интересно.

— А про шубы тут ничего такого нету? — встрял Женька.

— Про шубы не видел, — отозвался Пашков. — Но это-то ладно, — обвел он пренебрежительным жестом зал, в котором сейчас стояла Компания с Большой Спасской. — Ребята, то, что нам собираются показывать, просто фигня. Для школьников. А вот я нашел одну дверь. На ней написано: «Посторонним вход воспрещен».