Загадка Генри Киссинджера. Почему его слушает Путин?

Тринадцатая установка еврейского сознания — это ориентация на святость, которая в иудаизме навеки связана с Иерусалимом и распространяется на весь Израиль, однако она может проявиться только тогда, когда вся члененная концентрическими кругами земля обетованная не примет предусмотренную Торой совершенную форму. Священным характером обладают также места, отмеченные определенными историческими событиями или деятельностью выдающихся личностей. «И на каждого из людей, населяющих эти области пространства, — отмечает А. Штайнзальц, — налагается особая ответственность, соответствующая святости места, в которой человек пребывает»[349].

У тех народов, которые имеют свое государство, одним из фундаментальных признаков которого является территория, пространство носит сакральный характер. Это фиксируется в ряде символов: «Остров, Гора, Лабиринт — каждый из этих символов особо подчеркивает тот или иной аспект автохтонической государственности»[350]. В таком случае деятельность царя-политика обусловлена противоречивыми процессами Космоса — его движение отчасти задано божеством, отчасти является самопроизвольным. Здесь немалое влияние имеет так называемый «этос» — это все имеющее к человеку и его деятельности, он противостоит «фюзису» — природе и «властвующему» в целом. «Этос» тоже является «властвующим», однако он построен в соответствии с человеческими законами, образуя оформленную человеческим присутствием особую сферу[351]. «Этос» — искусственно сконструированная человеком реальность социальная реальность, содержащая в себе сакральность. В древних социумах вся жизнедеятельность человека ориентировалась на сакральный духовный центр мира. Так, библейский Мельхиседек одновременно был царем и жрецом — эта тайная традиция, которая переходит от Мельхиседека к Аврааму.

В отношении евреев диаспоры, которые были лишены собственной территории, собственного государства и соответственно собственного царя и которые имели только раввинов (ученых мудрецов), ситуация сложилась иначе. Все это им заменяла Тора, выступая в качестве космического, божественного государства: «Поскольку Тора является выражением Божественной воли и указывает на характер и форму взаимоотношений между Творцом и миром, ее можно назвать духовной картой мира. Однако Тора — не застывшая картина неподвижного мира, но динамичный план постоянно меняющейся реальности, указывающей направление к единению с Всевышним. Тора в основе своей — это проявление Б-жественной мудрости в сотворенном Им мире; однако выражается она в нем в виде конечных форм, таких, как слова. И даже в виде материальной субстанции, переносящей слова, раскрывающие эту мудрость миру действия»[352].

Именно в Торе заложена концепция святого, сакрального времени, которое отнюдь не представляется в виде реки, текущей только в одном направлении. В этом времени оказываются уравновешенными такие полярные тенденции, как устремленность настоящего к будущему, так и к прошлому: «В самом деле, герой иудейского мифа не только находится под явным влиянием поступков, слов и мыслей своих предков и осознает свое влияние на судьбу своих потомков, он точно так же находится под влиянием поступков своих потомков и сам влияет на своих предков. Так, царь Иеровоам поставил золотого тельца в Дане, и это греховное действо ослабило силу Авраама, когда он за тысячу лет до этого преследовал там врагов»[353].

Можно сказать, что Тора заменила евреям диаспоры государство, в этом смысле нельзя не согласиться со следующим замечанием Т. Красавицкой: «Евреи не народ, построивший гигантские пирамиды, они — народ, создавший Талмуд. Где теперь те египтяне, возведшие пирамиды? А Талмуд — это религиозный комплекс, который и сегодня управляет течением еврейской жизни»[354].