Загадка Лаудуотера

Мистер Мэнли выразил отсутствие у него ответа на этот вопрос озадаченным видом и пожатием плеч.

— Вот нахалка! — продолжал кричать его работодатель. — Она получала шестьсот фунтов в год больше двух лет. Что же, она думала, что это будет продолжаться вечно?

— Нет, — ответил мистер Мэнли.

— А почему же она так не думала? А? — вызывающе поинтересовался лорд Лаудуотер.

— Поскольку не было оформлено соглашение, — ответил мистер Мэнли.

— Неблагодарная гадина! Мне стоило бы вовсе прекратить ей выплаты! — продолжал неистовствовать лорд.

Мистер Мэнли ничего на это не ответил. Его лицо ничего не выражало: он будто бы и не одобрял, и не отвергал высказанное предположение.

Лорд Лаудуотер нахмурился и сказал:

— Полагаю, она сказала, что хотела бы вовсе никогда не иметь со мной никаких дел.

— Ничего подобного, — ответил мистер Мэнли.

— Готов держать пари, так она и думает! — прорычал лорд.

Секретарь никак не отозвался на эти слова. Его лицо оставалось бесстрастным.

— И что она намеревается с этим делать? — вызывающе спросил Лаудуотер.

— Она собирается увидеться с вами.

— Будь я проклят, если это произойдет! — тут же выпалил лорд, но уже куда менее уверенно.

Мистер Мэнли позволил себе слабо скептически улыбнуться.

— Чего это ты ухмыляешься? — разъярился лорд. — Если ты думаешь, что этим она чего-нибудь добьется, то знай — этого не будет!

Мистер Мэнли задумался. Хелена Траслоу была леди с сильным характером. Он подозревал, что если лорд Лаудуотер когда-либо боялся какого-то человека, то человек, которого он побаивался — Хелена Траслоу. Мистеру Мэнли подумалось, что в этот момент его работодатель уже не так бесстрашен, каким хочет показаться. Но, конечно, этого мистер Мэнли говорить не стал.

Лорд молчал, погрузившись в какие-то мрачные размышления. Мистер Мэнли невзначай взглянул на него и пришел к выводу, что не просто не переносит его, а ненавидит. Вслух же он сказал:

— Вот чек от Хэнбери и Джонсона на двенадцать тысяч сорок шесть фунтов — за акции резиновой компании, проданные вашей светлостью. Его нужно подписать.

Он передал чек лорду Лаудуотеру. Тот окунул перо в чернильницу, пронзив барахтающуюся в чернилах муху и вытащив ее.

— Какого черта ты не следишь за тем, чтобы чернила были свежими? — громогласно возмутился лорд.

— Они свежие. Муха, должно быть, только что упала в них, — невозмутимо ответил секретарь.

Лорд Лаудуотер обругал муху, вернул ее в чернильницу и, подписав чек, швырнул его через стол мистеру Мэнли.

— Кстати говоря, — несколько нерешительно сказал секретарь, — есть еще одно анонимное письмо.

— Отчего ты не сжег его? Я же велел сжигать такие письма, — злобно сказал работодатель.

— Это письмо не насчет вас, а насчет Хатчингса, — пояснил Мэнли.

— Хатчингса? И что там о Хатчингсе?

— Вам лучше прочесть самому, — Мэнли передал ему письмо. — Кажется, оно от какой-то злобной женщины.

Письмо действительно было написано женской рукой и было довольно многословным. В нем дворецкий обвинялся в получении комиссии от поставщиков вина лорда Лаудуотера — за полсотни ящиков шампанского, купленных им месяц назад. Далее утверждалось, что он получал комиссию и за многие другие подобные покупки.

Лорд Лаудуотер прочел его, хмурясь, вскочил со стула и разразился бранью, причем глаза его выкатились еще больше, чем обычно:

— Прохвост! Подлец! Я его проучу! Я его в тюрьму засажу!

Лорд рванулся к электрическому звонку над камином, нажал на кнопку и не отпускал ее.

Холлоуэй, второй лакей, явился на вызов. Слуги знали звук хозяйского звонка и всегда прибегали на зов, правда, после некоторой задержки — им нужно было обсудить, кто из них должен идти.

Холлоуэй вошел и сказал:

— Да, милорд?

— Позови этого негодяя! Хатчингса ко мне! Позови его немедленно! — кричал его хозяин.

— Да, милорд, — ответил Холлоуэй и поспешил обратно.

Он обнаружил Джеймса Хатчингса в кладовой, сказал ему, что хозяин хочет его видеть и добавил, что последний пребывает в ужасной ярости.

Хатчингс, никогда и не ожидавший, что его самоуверенный и раздражительный хозяин может пребывать в каком-то другом настроении, спокойно дочитал абзац статьи в «Дейли Телеграф», после чего надел пиджак и прошел в кабинет. Его задержка позволила гневу лорда Лаудуотера распалиться еще сильнее.

Когда дворецкий вошел, его хозяин с ревом набросился на него:

— Негодяй! Чертов прохвост! Ты обкрадывал меня! Обворовывал меня годами, мерзавец!

Джеймс Хатчингс абсолютно спокойно встретил это обвинение. Он покачал головой и мрачно ответил:

— Нет, я не делал ничего подобного, милорд.

Полное отрицание содеянного привело лорда Лаудуотера в еще большую ярость. На какое-то время он так разъярился, что не мог выдавить из себя ничего связного. Затем, взяв себя в руки, он смог вновь внятно обвинить дворецкого:

— Делал, мошенник! Ты получил комиссию, тайную комиссию за шесть сотен бутылок шампанского, что я купил в прошлом месяце! Ты делал это в течение многих лет!