Загадка Либастьяна, или Поиски богов

Амебообразный житель Бездны, чуждый, наводящий подсознательный, глубинный ужас на любого обитателя Уровня, почтительно замер перед своим Повелителем, чуть шевеля безобразными отростками тела. Злат молча смотрел на него. Расплетатель, зависший в полуметре от пола, покачивался, как болванчик размером с хорошего медведя, и время от времени его бледные щупальца с крючьями и присосками на концах с грацией прирожденного танцора вздымались в подобии странных па. Богиня поняла, что между Повелителем Бездны и расплетателем идет диалог на неком недоступном ее восприятию уровне. И хотя Злат по-прежнему сохранял обличье мужчины, в его позе, взгляде, во всей его фигуре было столько прирожденной властной уверенности, что даже случайный наблюдатель без труда смог бы понять: он и есть хозяин положения.

По-видимому, закончив давать приказания, Повелитель прошел к креслу и присел, взмахом руки предложив Элии последовать его примеру. Наполнив темным вином бокал, вырезанный из цельного изумруда, мужчина откинулся на спинку кресла, приготовившись наблюдать за процессом лечения. Принцесса тоже присела, однако ни пить, ни есть не стала. Слишком велико было ее беспокойство за брата, всегда такого энергичного, живого, полного неиссякаемых, бьющих через край энергии и любопытства, и такого неподвижного ныне.

Заметив тревогу богини, Злат на удивление мягко, но уверенно сказал:

– Расплетатель знает свое дело, Элия. Он поможет Рику.

– Надеюсь, – односложно ответила богиня, не в силах оторвать взгляда от происходящего.

Демон из Межуровнья завис над «колыбелью» принца, бледные щупальца колыхались, словно ветви причудливых деревьев на ветру, осторожно дотрагиваясь до тела Рика и тонких, тускловатых из-за болезни, странно перепутанных структур его сути, оплетающих бога плотным коконом силы. Даже не будучи целительницей душ, Элия видела дисгармонию в состоянии брата, выбившиеся из плетения, перекрученные, затянутые в рваные узлы нити, нарушенный общий узор. Именно этих мест сейчас почти нежно касались ужасные щупальца-крючья расплетателя, методично ослабляя узлы, разбирая клубки нитей, растягивая и расправляя их своими присосками, закрепляя в новом порядке. Принц по-прежнему пребывал под действием заклятия и не чувствовал ничего. Элия только порадовалась этому, вспоминая дикие крики жертв демона, за которыми наблюдала в Эйдинге.

Бледно-желейное туловище демона колыхалось в такт работе щупальцев, по нему пробегали яркие радужные волны, придавая отвратительному созданию некую чуждую мирам красоту. Расплетатель брал нить за нитью, по одной или по несколько сразу, перемещал их в строгом порядке, заново воссоздавая утраченную целостность плетения души. Но были и те нити, которые он оставлял, бережно, с кропотливостью трудяги-паучка вытаскивая из общей структуры души Рика, и плел из них другое кружево, мало-помалу превращающееся в очертания второй души, о которой говорил Элии Повелитель Межуровнья. Этот процесс завораживал не меньше, чем наблюдение за игрой на музыкальном инструменте гениального маэстро. Было и страшно и притягательно.

– Но откуда у Рика взялось две души? Не мог же он подцепить вторую, как болезнь, где-нибудь в мирах? – задалась вопросом принцесса, надеясь, что разговор поможет скоротать время беспокойного ожидания.

– Нет, не мог, – согласился Злат. – Смотри внимательно, – палец мужчины властно указал на почти восстановленную часть души Рика, – расплетатель воссоздает душу такой, какая она должна быть. Видишь отличия?

– Д-да, – проанализировав свои впечатления, удивленно кивнула богиня, невольно схватившись за бокал, предусмотрительно наполненный для нее Златом. – Она иная, не такая, какую я помню, меньше противоречий, более гармоничное плетение. Чего-то не хватает, но теперь я понимаю, что то, что убирает расплетатель, и было… нет, не столько чужим, сколько лишним, только раньше это не было заметно, даже тогда, когда Рик заболел и ненужные нити начали выплетаться сами по себе, причиняя ему дикие мучения.

– Так тесно могли переплестись лишь довольно близкие души, несколько инкарнаций делившие одно тело, – отметил Повелитель Межуровнья, сравнивая плетения двух почти восстановленных частей, бывших некогда одним целым. – Что когда-то объединило их и для чего? На этот вопрос теперь уже не ответить наверняка, Элия. Неудачный магический опыт или стихийная сила, намеренно или случайно, теперь неважно. Важно другое. Расплетатель спрашивает, заканчивать ли ему целостное плетение той души, для которой не будет тела?

– Разумеется, – категорически заявила принцесса, осушив бокал до дна. – Это ведь тоже душа моего брата! И не имеет значения, что до сих пор их было две в одной телесной оболочке.

– У тебя есть готовое тело для второго? – небрежно, будто интересовался погодой в соседнем измерении на завтра, полюбопытствовал Злат. – Или ты рассчитываешь на мою помощь? Признаться, по части созидания ни я, ни мои подданные не сильны, ибо Творец судил нам иной путь.