Загадка лондонского Мясника

Субботнее утро в смитфилдской тренажерке. Я стоял на четвереньках, по-собачьи растягивая спину. Вперед – задержаться, назад – задержаться. Поясницу, кажется, отпускало. Боль осталась, но теперь ее тугой узел ослаб. Мне стало лучше.

В это время у Фреда всегда тихо, только в музыкальном центре пел Отис Реддинг да стучали боксерские перчатки. Молодая женщина избивала тяжелую грушу, другая, постарше, трусила по беговой дорожке и смотрела новости. Фред в футболке с надписью «Выкладывайся или иди домой» взял боксерские «лапы» и устроил на ринге спарринг с пареньком лет восемнадцати. Темнокожий юноша с широкой белозубой улыбкой то ли уже занимался боксом профессионально, то ли подумывал о такой карьере. Ловкий африканец двигался быстро, бил с легкостью и силой.

– Отводи правую к подбородку, – учил его Фред. – Не давай удару погаснуть. И не зевай, сделал дело – отходи. Бей сериями. Сериями бей!

Когда звенел таймер, Фред поглядывал на меня и говорил, какую часть тела нужно тянуть:

– Сухожилия под коленями, икры, отводящие мышцы. Отводящие сделал? Вот и займись.

Я положил левую ногу на скамью, правой уперся в пол и слегка отклонился назад, чувствуя, как тянутся мышцы бедра и поясницы.

И тут вошел Бен Кинг.

Молодая женщина взглянула на него, отвела глаза и посмотрела снова. Неделю назад он появился в окровавленной куртке брата во всех новостях и газетах. Убедившись, что это действительно тот самый политик, женщина продолжила избивать грушу.

Кинг был в спортивных брюках и мастерке. Я впервые видел его без костюма.

– К тому, что произошло в Поттерс-Филде, я не имею отношения, – сказал он и добавил, помолчав: – Но знаю, кто в этом участвовал.

Я сел на скамью.

– Хотите мне что-то рассказать?

– Да.

– Почему решились только сейчас?

На ринге прозвенел таймер, и Кинг повернул голову.

– Время! – крикнул Фред.

Политик снова посмотрел на меня:

– Потому что я любил брата.

– Вы знаете, кто убил Хьюго Бака?

– Нет.

– Адама Джонса? Гая Филипса?

– Нет.

– Салмана Хана?

– Это был несчастный случай. Пожар…

– Что случилось с Аней Бауэр?

– Кто это такая?

Я встал и взял Кинга за грудки. Тот даже не вздрогнул.

– Пришли впустую тратить мое время?

Он покачал головой:

– Нет.

– Кто такая Аня Бауэр? Что с ней произошло?

– Впервые слышу. Никогда не встречал эту девушку. Но знаю, что… в школе творились темные дела. Знаю – к своему огромному сожалению, – что мой брат Нэд имел к ним прямое отношение. Мои друзья тоже. А еще я знаю, кто из взрослых их подстрекал к этому. Тот самый человек, который много лет принуждал нас вступать с ним в сексуальную связь.

Я все еще держал его за футболку и скручивал ткань, пока наши лица почти соприкоснулись:

– Не вздумайте мне лгать.

– И в мыслях не было. Люди оступаются. Оступился и мой брат, Нэд. В детстве за завтраком я швырнул в него стакан. Как думаете, почему? Потому что любил его. Потому что он поступал недостойно. Из-за того, что с ним творилось. Из-за того человека.

– Директора, – сказал я. – Перегрина Во.

– Эй! – крикнул Фред, увидев, что я вцепился в футболку Кинга. – С этим – на ринг или на улицу.

Я отпустил политика, и тот улыбнулся:

– Не боксировал со школьных времен.

– А вы занимались боксом?

– Конечно! В хороших школах это обязательно. Можно позаимствовать?

Кинг показал на пару перчаток «Клето Рейес» весом в четырнадцать унций каждая. Я покачал головой:

– Может, не стоит?

Он усмехнулся:

– Пожалуй, вы правы.

Я посмотрел на него внимательней:

– Берите шлем.

Кинг был боксером, а не бойцом. Держал дистанцию, пружиня на цыпочках, уходил в сторону, стоило мне приблизиться, и я было подумал, что он струсил и решил отказаться.

Я ударил левой в корпус, но неудачно, и тут его перчатка пробила мою защиту и врезалась мне прямо в нос. Я раздраженно замахнулся, но Кинг уже ускользнул. Мы продолжили наш маленький танец. Политик ждал атаки, уворачивался, блокировал или отступал, а потом возвращался с молниеносным прямым ударом.

Из-под моего шлема ручьями лился пот. Я уже много недель не боксировал в спарринге и чувствовал, что движения потеряли быстроту. Все выходило на секунду медленнее, а ведь нет ничего хуже, чем получать удары, не имея возможности ответить.

Зазвенел таймер. Прошла минута, уверенность моего противника росла. И это было прекрасно. Я ударил прямым в корпус, Кинг ответил, задержался рядом и правым кроссом врезал мне по шлему. Получилось не так уж сильно, я сумел проскользнуть сквозь защиту и зарядил левым хуком в нижнюю часть его ребер.

Кинг упал на одно колено, прижав к боку перчатку, и сморщился. Удар в корпус чувствуется сильнее, чем в голову, и, когда политик снова поднялся, задора у него поубавилось. Он стал держаться подальше и только парировал, стараясь не получить по ребрам снова. Таймер пропищал десять раз, и бой закончился. Мы провели на ринге всего три минуты, но совершенно вымотались.

– Боже, – выдохнул Кинг. – Это потруднее, чем играть в сквош.

Фред улыбался, глядя на нас.

– Неплохо. – Он повернулся к Бену Кингу. – Прижимайте локти к туловищу. Ну что, еще пару раундов?

– Пожалуй, в другой раз, – ответил тот, еще тяжело дыша.