Загадка миссис Дикинсон

— Причиной всего случившегося стала растрескавшаяся кухонная раковина. Она протекает. Вам может показаться, что ради такой мелочи не стоило все это затевать, но вы, наверное, помните старую историю: два человека поспорили, кто из них первым должен воспользоваться источником, и из-за этого пол-Европы оказалось ввергнутой в тяжелейшую войну. А король Лир? Завязкой всей трагедии стала придирка к одному-единственному слову. Когда мы вселялись в эту квартиру, я не обратил внимания на раковину, а позже домовладелец, твердо поклялся, что он все исправит. Как вы считаете, можно ли заменить старую, растрескавшуюся раковину новой? Конечно, можно. Но вы же знаете этих домовладельцев, может быть, у вас есть доходный дом. Они обещают вам все на свете до тех пор, пока не подпишете контракт о найме квартиры, а потом посылают вас к черту. Теперь он нам говорит, что мы скорее всего сами разбили раковину и теперь должны менять ее за свой счет. У нас была прекрасная служанка, но она промочила ноги на кухне и простудилась, а после этого ушла. Что же мне теперь, самому покупать новую раковину? Ну, ладно, подумал я, если разумная жалоба одного из жильцов до вас не доходит, вам придется иметь дело с совершенно дикими требованиями пятидесяти остальных. Но дело не только в этом. Когда миссис Белтинг впервые услышала эту старую историю о трагедии в квартире номер одиннадцать, она была очень расстроена и поклялась мне, что ни за что не останется в этом доме ночью одна.

— Дорогая моя, — сказал я ей, — пусть призраки тебя не беспокоят, я могу вызвать такое привидение, какого никто еще никогда и не видывал. Ты сама убедишься, как легко все в него поверят, и, если тебе снова расскажут какую-нибудь страшную историю, ты просто вспомнишь об этом и поймешь, что наверняка где-то рядом, за стенкой, сидит человек и дергает за веревочки. Теперь я абсолютно уверен, что она больше никогда не будет бояться привидений.

— Спасибо, — сказал Каррадос, поднимаясь с кресла, — я провел с вами очень занимательный вечер, мистер Белтинг. Надеюсь, в следующий раз ваш метод расплаты не доставит вам таких серьезных неприятностей.

— А почему у меня должны быть неприятности в этот раз? — быстро поинтересовался Белтинг.

— Вы знаете, жалобы жильцов, повреждение недвижимости. Домовладелец сочтет, что имеет полное право потребовать с вас возмещения убытков.

— А разве я не могу пользоваться ванной или газом в собственной квартире тогда, когда захочу, и так, как захочу? Улыбающееся лицо мистера Белтинга приняло странное выражение. В его голосе тоже появилась любопытная нотка. Каррадос услышал это, почуял неладное и догадался, в чем дело.

— Вы великолепны, — сказал он, подняв руку, — я сдаюсь. Расскажите, как вам это удалось?

— Я знал бывшего жильца из квартиры номер одиннадцать. Срок найма истекал у него в марте, но он получил новое назначение и ему пришлось уехать. Он не хотел возиться с досрочным расторжением контракта, и я уговорил его сдать мне эту квартиру на вполне законных основаниях с одной небольшой оговоркой: никому об этом не говорить.

— Но он же сдал ключи?

— Нет, он не сдавал ключей, он оставил их в двери, и швейцар забрал их. Никто его об этом не просил. Я имею полное право держать ключи, где захочу, не правда ли? Правда, у меня были другие… Мистер Каррадос, неужели вы в самом деле могли вообразить, что я, не имея на то никаких прав, могу проникнуть в чужую квартиру, чтобы поиграть там с газом и водой, устраивать беспорядок, топать…

— Я ухожу, — сказал Каррадос, — мне нужно срочно вывести из квартиры своих друзей. Доброй ночи.

— Доброй ночи, мистер Каррадос, я был очень рад познакомиться с вами. Как жаль, что я так и не смог убедить вас посидеть со мной…

Артур Конан Дойл

Шесть Наполеонов

Мистер Лестрейд, сыщик из Скотланд-Ярда, нередко навещал нас по вечерам. Шерлок Холмс охотно принимал его. Лестрейд приносил всевозможные полицейские новости, а Холмс в благодарность за это выслушивал подробные рассказы о тех делах, которые были поручены сыщику, и как бы невзначай давал ему советы, черпая их из сокровищницы своего опыта и обширных познаний.

Но в этот вечер Лестрейд говорил только о погоде и о газетных известиях. Потом он вдруг умолк и стал задумчиво сдувать пепел с сигареты. Холмс пристально посмотрел на него.

— У вас есть для меня какое-то интересное дело?

— О нет, мистер Холмс, ничего интересного!

— В таком случае, расскажите.

Лестрейд рассмеялся:

— От вас ничего не скроешь, мистер Холмс. У меня действительно есть на примете один случай, но такой пустяковый, что я не хотел утруждать вас. Впрочем, пустяк-то пустяк, однако довольно странный пустяк, а я знаю, что вас особенно тянет ко всему необычному. Хотя, по правде сказать, это дело, скорее всего, должно бы занимать доктора Уотсона, а не нас с вами.

— Болезнь? — спросил я.