Загадка Николы Тесла

— Вроде того, — ответил Сэм, — экспериментировали, да ничего не вышло.

— А что делали?

— Так ведь не вышло же, чего и говорить?

— Ну, как знаешь, — не стал давить Саров, — а еще немного поэкспериментировать хочешь?

— Это мы всегда готовы, — ответил Сэм, — а что делать будем?

— Да чего раньше времени говорить? — в тон ему сказал Саров. — Вот когда сделаем да получится что-нибудь, вот тогда это что-нибудь и будем обсуждать, если охота будет.

— Ну, как знаешь, — с легкой обидой в голосе сказал Сэм. — От меня-то что требуется?

Сароа взял несколько чистых листов бумаги, написал короткий перечень приборов с характеристиками, потом принялся рисовать разные детали, объясняя размеры и материалы. Это есть, это сделаю, это достану, говорил Сэм, делая необходимые пометки на тех же листах и поправляя некоторые рисунки Серова.

— А жидкий воздух нужен? — с какой-то даже надеждой спросил Сэм в конце.

— Жидкий азот, — в свою очередь поправил его Саров, — надеюсь, без него обойдемся. Он у вас тут дорог, даже дороже кока-колы.

— Это моя проблема, — сказал Сэм, — ты в голову не бери.

Серов если и взял что в голову, так это необходимость еще раз перелопатить бумаги Теслы на предмет упоминания жидкого воздуха.

Сэм уехал далеко за полночь, отвергнув все уговоры Серова остаться.

— Дел много, — коротко сказал Сэм, потрясая пачкой исписанных листов.

Дел было действительно много. И главная головная боль — передатчик в банбери. Как его запустить? Саров сел было писать подробнейшую инструкцию для директора музея, а потом вдруг вспомнил о Володьке Опенкине, который жил в Олбани. Не в том Олбани, что столица штата Нью-Йорк, в в том Олбани, что в Австралии. Куда только не разбросала судьба одноклассников, сокурсников, коллег и прочих знакомых Серова, вот и в Австралии трудится несколько человек, но на ум пришел именно Володька, потому что парень свой в доску, рукастый и с головой. За что и пострадал, шибко умных нигде не любят, даже и в Австралии, преподает теперь в каком-то коммунальном колледже, техникуме районного масштаба, в городе с населением — Саров залез в Интернет — в тридцать тысяч жителей, располагающийся вдали от основных культурных центров, но, с радостным удивлением констатировал Саров, поблизости от Банбери, всего-то километрах в двухстах. Да если бы и в тысяче, Володька для друга эту тысячу пешком отмахает. Через день Саров разговаривал с Опенкиным по телефону. Можно было и по мылу списаться, но по телефону надежнее, если что не так, можно уловить. Да и убедительнее получается, когда по телефону, нет у собеседника времени задуматься, как перед текстом на экране компьютера.

— Хочу сделать один эксперимент, описанный в бумагах Теслы, — перешел, наконец, к делу Саров после обмена последними, за три года, что они не общались, новостями.

— Что за эксперимент? — спросил Володька.

— Даже не хочу рассказывать. А то ты подумаешь, что я в Америке умом тронулся.

— Так-так, одна из безумных идей Николы Теслы?

— Вроде того, — ответил Саров, подцепил у Сэма выраженьице.

— А достаточно ли она безумна, как сказал бы старик Альберт, чтобы быть правдой?

— Старик Никола Альберта ни в грош не ставил, но на это он бы сказал: у этого молодого человека бывают иногда правильные мысли.

— Увиливаешь от ответа!

— Всего лишь показываю, что нахожусь в трезвом уме и твердой памяти.

— Показал. Теперь колись: достаточно ли безумна эта идея?

— Эбсолютли!

— Отлично! Согласен на все! Но при одном условии.

— Каком? — спросил Саров.

— Чтобы коалы не пострадали, — ответил Володька абсолютно серьезно.

— Почему коалы? — удивился Саров.

— Ты на Теслу запал, а я на коал. Каждый сходит на чужбине с ума по-своему. Но я сделал эстетический выбор. Коалы — они симпатичные.

— А коалы где обитают? — на всякий случай уточнил Саров.

— Да у нас тут преимущественно, на восточном побережье.

— Коалы не пострадают, — сказал Саров со всей возможной серьезностью.

— Отлично! Что я должен делать?

Саров коротко объяснил.

— Хоть завтра могу поехать, — сказал Володька, — у меня каникулы.

— Какие каникулы в конце зимы — начале весны? У вас такие триместры? — удивился Саров.

— У кого зима, а у кого и лето, — рассмеялся Володька, но потом вновь посерьезнел: — А методику ты мне все же пришли, как можно более подробную, я еще покумекаю, в смысле на месте, вдруг там чего сделать придется.

За Опенкина Саров был спокоен. Да и Сэм не подвел, все доставил вовремя. Даже с поставщиками жидкого азота договорился, но Саров его тормознул, не нашлось в бумагах Теслы ничего о сжиженных газах. Собрали установку, подключили все приборы.

11 марта Володька позвонил.

— У меня все готово. — сказал он.

— У меня тоже, — ответил Саров.

— Чего ждем?

— Срока.

— Может быть, устроим пробный прогон? — предложил Володька. — Никогда не повредит.

— Нельзя.

— Так ведь пробный! Для проверки системы! — чуть не взмолился Володька, совсем, видно, заскучал, потому и позвонил, раньше-то все по электронной почте общался, все по-деловому.

— Пробный — все равно что начало, а срок отсчитывается по началу, — несколько туманно сказал Саров.

Но Володька понял!