Загадка Николы Тесла

«Июнь 1931 года Потсдам, Германия

Дорогой мистер Тесла!

Я рад узнать, что вы отмечаете свой семьдесят пятый день рождения и, будучи успешным первопроходцем в области изучения токов высокой частоты, стали свидетелем бурного развития этой области технологии.

Поздравляю вас с величайшим успехом вашего дела.

Апьберт Эйнштейн»

Наискосок почерком Теслы было написано:

«Издевается или не понимает? Надо ответить».

Саров быстро просмотрел следующие страницы. Это были тезисно написанные заметки о времени и пространстве, в которых Тесла не столько критиковал построения Эйнштейна, сколько предлагал альтернативную концепцию, допускающую существование эфира и не содержащую постулативного ограничения скорости света. «Не спеша и на свежую голову», — сдержал свое нетерпение Саров и отложил рукопись в сторону.

Далее шел сверток с каким-то странным вложением. «Диск, твердый, но не цельнометаллический, канавки, прорези, — думал Саров, ощупывая сверток, — что бы это могло быть?» Он не спешил разворачивать оберточную бумагу, пытаясь угадать, небольшая игра для разрядки.

— Почему-то на ум приходят вещи, которые никак не могут находиться в этой шкатулке среди документов, типа шкива, или, наоборот, вещи, которых заведомо не могло быть в сорок третьем году, вроде таких бобин с магнитной лентой для первых электронно-вычислительных машин или магнитофонов, — сокрушенно улыбаясь, сказал он Фрэнсис.

Та лишь загадочно улыбнулась в ответ, отрицательно покачала головой и взглядом показала на сверток: ну же, давай, открывай. Саров развернул бумагу, внутри лежала бобина с лентой. Саров только глянул на заправленный в специальный держатель кончик ленты, как сразу хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.

— Если вдуматься, то едва ли не самое очевидное. Как же я о кино забыл?! Но это мы даже смотреть не будем, по крайней мере, не сейчас, — он повернулся к Фрэнсис, — или там что-нибудь интересное?

— Я не знаю, — коротко ответила она.

— Да, это не документы, — согласился Саров, — тут техника нужна.

У них опять произошла маленькая схватка с Фрэнсис за право упаковать вещественное доказательство, как окрестил пленку Саров. Победила, естественно. Фрэнсис, а Саров обратился к документам, лежавшим на самом дне шкатулки. Это были копии писем. Саров принялся читать их подряд, благо, они были короткими.

«22 сентября 1899 года

Дорогой Лука,

прошу нижайше извинить меня за долгое молчание, но со мной тут произошли удивительные события. О некоторых ты, вероятно, уже слышал, о других я могу пока рассказать только тебе. Кроме всего прочего я приручил дикую кошку по имени Молния и хожу весь исцарапанный. Но в этих царапинах, Лука, кроется истина. В каракулях высокочастотных электромагнитных разрядов я обнаружил мысль, которая перевернет всю нашу жизнь. Уверяю тебя, что ты вскоре будешь читать свои стихи лично Гомеру, а я неподалеку буду обсуждать свои открытия с Архимедом. Что будет делать при этом миссис Филипов? Вероятно, общаться с богинями.

Искренне твой,

Николай I, Колорадо-Спрингс»

«Письмо его другу Роберту Джонсону, интересное письмо, — подумал Саров, — а вот и письмо жене вышеозначенного Джонсона, идущей под кодовым именем миссис Филипов».