Загадка Николы Тесла

«Однажды морозным зимним днем, когда обед подходил к концу, в дверях появился жалкий парнишка лет шестнадцати-семнадцати на вид и замер, бедняга, не решаясь войти. Одежда его, грубая и старая, была местами порвана и припорошена снегом, на ногах — обмотки, перевязанные бечевками.

— Как тебя зовут?

— Номер сорок четыре, новая серия восемь-шесть-четыре-девять-шесть-два. — спокойно сказал юноша.

У присутствующих глаза на лоб полезли. Еще бы! Мастер решил, что он ослышался, и повторил свой вопрос.

— Номер сорок четыре, новая серия восемь-шесть-четыре-девять-шесть-два, — столь же невозмутимо ответил юноша».

Юношу так и звали в дальнейшем — Сорок Четвертый. Саров только усмехался, вспоминая свое собственное прозвище. Сорок Четвертый был готов вкалывать от зари до зари, выполняя любую работу, не требуя при этом никакой платы, ему нужны были только пропитание да крыша над головой. Его всячески унижали, оскорбляли, травили и при этом завидовали, потому что он обладал удивительными знаниями и способностями, многое из того, что он делал, походило на чудеса. Его считали инструментом в руках могущественного, вселявшего во всех ужас мага Балтасара Хофмана, и лишь подмастерье Август Фельднер, единственный из всех подружившийся с таинственным незнакомцем, знал, что искусство мага здесь ни при чем, что Сорок Четвертый мог этому магу сто очков вперед дать, потому что был пришельцем из будущего. Будущее было точно обозначено: начало двадцатого века. Проживал же Сорок Четвертый, судя по всему, в городе Нью-Йорке, в неоткрытой еще Америке.

Саров был несколько разочарован. Марк Твен повторялся: был янки из Коннектикута при дворе короля Артура, теперь таинственный незнакомец из Нью-Йорка переносился в австрийскую деревню конца пятнадцатого века. Аллегория была слишком прямолинейной: Тесла на века опередил свое время, современники не могли понять и оценить его идеи, а то, что он являл им, приписывали в лучшем случае магии и колдовству, а то и вовсе со смехом отвергали.

То, что Сорок Четвертый списан с Теслы, сомнений не вызывало. Его проказы были в духе демонстраций Теслы: то вдруг в церковь ударяла молния, когда в небе не было ни облачка, тo сучки загорались от прикосновения пальца.

«Он, вне всякого сомнения, был самым ветреным существом на свете. Ничто не занимало его долгое время. Он придумывал и тщательнейшим образом разрабатывал планы, вкладывал в них всю душу, а потом вдруг бросал их на полпути к завершению и брался за что-нибудь новое».

Подобно Тесле времен их встречи с Марком Твеном, Сорок Четвертый задавал своему другу пиры.

«Ужин был выше всяческих похвал, но блюда непривычны для меня. Сорок Четвертый сказал, что они иностранные, со всех уголков земного шара. Среди прочих угощений я отведал дичь, по всей вероятности, утку, приготовленную каким-то диковинным способом, божественную на вкус».

Уткой, запеченной в листьях сельдерея, Тесла поражал гурманов Нью-Йорка. Саров как-то попробовал воспроизвести этот рецепт, получилось что-то невообразимое, малосъедобное.

Не остались без внимания и пристрастия Теслы в одежде, и вся его манера поведения на публике.