Загадка Ноттинг-Хилла

Признаюсь, когда я впервые задумался о возможной взаимосвязи, я отбросил эту мысль как абсурдную. Считаю своим долгом добавить, что, по мере дальнейшего развития процесса моих расследований, сам факт возможности очевидной взаимосвязи все более и более овладевал моим сознанием. Это казалось единственным способом распутать клубок уникальных хитросплетений. Ничего подобного ранее мне не встречалось. И хотя даже теперь я все еще не готов окончательно принять это в качестве окончательного решения задачи, еще менее я склонен просто отказаться от такого варианта разгадки. Итак, я предоставляю вам принять решение. Хочу лишь подчеркнуть, как я это делал в предшествующих моих служебных записках, что, даже признавая значение этих событий и впечатление, которое они произвели на барона, а также финальный успех плана, основанного на внушении, все же не стоит сразу допускать возможность использования (а именно это и хочется сделать) этих чудовищных утверждений из «месмерического» журнала.

Таким образом, я представляю на ваше рассмотрение заключительную часть свидетельских показаний. Затем я хотел бы сделать некое финальное обобщение материалов дела, прежде чем вы примете окончательное решение.

2. Свидетельство миссис Джексон

«Меня зовут Мэри Джексон. Я живу на Госуэлл-стрит, Сити-роуд. Я работаю сиделкой по месячному договору. В июне 1856 года я была нанята для оказания ухода за мадам Р**. Меня рекомендовал барону доктор Марсден, который снимал квартиру в одном доме с ним. Я неоднократно ухаживала за пациентами доктора Марсдена. Мадам Р** была больна не очень серьезно. Не думаю, что ей действительно требовалась сиделка. Конечно, это было и к лучшему, как и с любым другим, но она могла обойтись и без меня. Я стала работать по желанию барона. Он был какой-то встревоженный. Этот бедный джентльмен очень любил свою жену, не думала, что бывают такие хорошие мужья. Я уверена, что ни один другой муж не был бы так заботлив, а она с ним была так холодна. По-моему, он ей вообще был безразличен. Она с ним первой никогда не заговаривала, она вообще мало говорила. Она всегда казалась напуганной, в присутствии барона — особенно. Она его явно боялась, но я не знаю почему. Он с ней всегда был ласков. Я не встречала настолько галантного и любезного джентльмена. Не скажу, что он не был педантичным, очень даже. Если бы все мужья были бы хотя бы наполовину педантичны, как он, у нас, сиделок, не возникали бы так часто проблемы. Все в этом доме происходило строго по часам. Каждое утро он давал мне список лекарств и продуктов питания, которые надлежало подавать строго в указанное время. Все было наготове, и я должна была подать вовремя. Кроме меня, этим никто другой не занимался. Сам барон никогда ей ничего не давал. Никогда. Я в этом вполне уверена. Он любил повторять, что это обязанность сиделки, вот и все. Он говорил, что повидал немало различных больных и привык не вмешиваться в работу сиделки. Хорошо бы и другие господа так считали. Особенно педантичен он был в отношении лекарств. В нашем распоряжении всегда были нужные для этого пузырьки. За дюжину чистых пузырьков можно было выручить шиллинг, но барон был против этого. Взамен этого он сам предпочитал выдать мне шиллинг. Все пузырьки складировались в буфете. Они никогда не были полностью опорожненными. Барон считал необходимым иметь наготове свежую порцию лекарства до того, как закончится предыдущая доза. Он говорил, что это ему нужно для предотвращения какой-нибудь оплошности или нежелательной случайности. Он был очень аккуратный джентльмен. Я ухаживала за мадам Р** каждый день вплоть до ее выздоровления. Я могу поручиться за то, что во время моих дежурств, кроме меня никто ей ничего не давал съесть или принять».

3. Свидетельство миссис Эллис

«Меня зовут Джейн Эллис, работаю сиделкой. Мой адрес — Гудж-стрит, Тоттенхэм-Корт-роуд. Примерно в конце июля 1856 года у меня начались ночные дежурства по уходу за мадам Р**. Возможно, ей особенно и не требовался уход. Она болела, но была в состоянии обойтись без посторонней помощи. Иногда ей становилось хуже. С сиделкой ей было гораздо комфортнее, и она могла себе это позволить.