Загадка о двух ферзях

После своего выступления девушка стала обходить зрителей с подносом, на который расчувствовавшиеся офицеры щедро кидали деньги. Серж был так растроган пением прекрасной Земфиры, что даже оторвал от мундира несколько золотых пуговиц и тоже кинул на поднос. Цыганка улыбнулась и что-то крикнула сородичам. Сержу тут же поднесли рюмку водки. А когда он выпил, красавица наградила его долгим и страстным поцелуем. Ее горячие уста были солеными, будто она только что вышла из моря, а от волос пахло степными травами.

Оторвавшись от губ молодого человека, цыганка звонко рассмеялась:

– Обычай у нас такой – выбирать среди гостей того, кто люб. Я тебя давно заметила, молодой сокол.

Лучистый смех девушки, ее взгляд, волнующая близость ее упругого горячего тела, белизна зубов, мягкое прикосновение небольших грудей показались Сержу настоящим чудом.

– Высок будет твой полет, – вглядываясь в глаза юноши, полушепотом проговорила цыганка. – Но берегись! Скоро камнем о землю ударишься… только не расшибешься. Все тебя похоронят. А ты снова Фениксом воскреснешь. В огненном небе тебе судьбою написано одиночкой летать…

Серж слушал странные слова девушки и будто спал наяву. Не было ни страха, ни особенного удивления – ведь это было частью представления. Близость красивой, загадочной девушки и сама атмосфера ночного табора действовала на корнета Карповича, как крепкое вино.

Пробуждение оказалось внезапным и очень жестким.

– Нет, нет, нет! – прозвучал густой насмешливый бас. – Так дело не пойдет.

Как оказалось, Буянов сразу заприметил незнакомого молодого гусара и решил, что нашел наконец слабое место в «боевых порядках противника».

– Вы, юноша, – снисходительно обратился улан к Сержу, – ставите под удар честь всей гвардейской кавалерии. Я такого стерпеть не могу.

– Что вам угодно, сударь?

– Мне угодно научить вас нашим традициям, коль у вас в полку одни неженки-трезвенники служат. Рюмками пусть пехотные забавляются. А уж коли вы, юноша, нацепили шпоры, то извольте соответствовать-с.

Покручивая ус, улан сделал знак знакомым цыганам, и вскоре молодому гусару поднесли здоровенную металлическую кружку с водкой, больше похожую на небольшое ведерко.

– Рюмками воробья причащать, а полной чашей дорогого гостя встречать, верно я говорю, ромалы? – Улан заговорщицки подмигнул цыганам, мол, смотрите, что сейчас будет.

Пока Серж, давясь, осушал кружку, Буянов прогуливался вокруг него, горделиво цитируя известный стишок:

Но без вина что жизнь улана?
Его душа на дне стакана,
И кто два раза в день не пьян,
Тот, извините, не улан.

Когда Серж наконец продемонстрировал задире пустое дно «стакана», улан улыбнулся притворно-умиленно:

– Да ты, брат, орел, раз такого «орла» осушил. Браво, браво!

Буянов подошел к Сержу вплотную, будто собираясь расцеловать удальца и тем кончить дело. И тут он вроде как случайно наступил поручику на ногу. Это была новая проверка: снесет ли молодой офицер явное оскорбление, тоже сделав вид, будто ничего не случилось, или же проявит характер. Если бы Серж смолчал, то пятно легло бы на честь всего его полка.

– Вы, милостивый государь наступили мне на ногу, – не полностью отдавая себе отчет в своих словах, выпалил Карпович.

Перед глазами у него все плыло, и даже земля слегка покачивалась.

– Ну и что из того? – с пренебрежительным видом отозвался Буянов. Он уже придумал юному гусару кличку «пупсик» и собирался посоветовать ему вместо военной службы найти место подле мамкиной юбки.

– Я жела… – Гусар икнул перегаром, ойкнул, прикрыв рукой рот, извинился перед присутствующими дамами, после чего все-таки завершил фразу плохо слушающимся языком. – Желаю получить в-ваше, пардон, извинение… и немедленно. Или вам угодно драться?

Буянов рассерженно взглянул на опьяневшего сопляка, едва державшегося на ногах. Теперь он уже жалел о затеянной ссоре, ибо не сомневался, что через несколько минут заколет молокососа. А за этим будет еще один суд и, возможно, сибирская каторга. Однако отступать корнет Бубнов не привык. Поэтому, когда присутствующие офицеры с той и с другой стороны стали уговаривать спорщиков помириться, неисправимый драчун лишь угрожающе прорычал:

– За такое в морду бьют на всем скаку в нашем славном полку! Мне не впервой дураков жизни лишать…

Выхватив клинок из ножен, ветеран продемонстрировал всем надпись «За храбрость» на наградном оружии. Один из приятелей Буянова с его разрешения уважительно потрогал пальцем остро заточенное лезвие и многозначительно взглянул на Сержа.

– Хорошая сталь – дамасская!

– Хорошая, – подтвердил Буянов и со зверской улыбкой посетовал: – Правда, на ней частенько появлялись зазубрины от раздробленных вражеских черепов, но я знаю секрет, как предавать клинку первозданную остроту. Для этого надо затачивать его непременно о могильные камни убитых врагов.

Улан зловеще оскалил крепкие квадратные зубы.