Загадка о двух ферзях

– Это ты? – послышался сонный женский голос. – Ну где ты пропадал так долго, мой зайка? Иди же скорей ко мне. И зачем только ты потащил меня с собой в эту глушь. На этом постоялом дворе можно околеть от холода.

– Слушаюсь, сударыня, – отозвался подвыпивший мужчина и направился к постели.

Тишину номера разорвал пронзительный женский визг. В Сержа полетел подсвечник, и он едва успел уклониться от него. Немного протрезвев, гусар сообразил, что пора «трубить отход», и направился обратно на балкон, но тут в комнату из коридора ворвался какой-то господин весьма солидной наружности. Он сразу зажег свет. Увидев голого Сержа рядом со своей женщиной, мужчина воскликнул:

– Что вы тут делаете?

– А вы? – нашелся Серж, ехидно взглянув на букет в руках вошедшего.

– Извольте отвечать! – начальственным тоном загремел солидный господин.

– Пошел к черту! – Серж направился к балконной двери.

– Но это моя жена! – закричал ему вслед солидный господин.

По роковому стечению обстоятельств он оказался важным чиновником, присланным из Петербурга для инспекции полка. Он привез с собой новенький орден для Сержа и приказ о его переводе обратно на прежнее место службы. Ревизор вышел из номера, чтобы принести розы своей капризной жене, обиженной и недовольной. И долго искал цветы ночью в провинциальном городе…

Эта проделка чуть не кончилась для Сержа отставкой. На его счастье, заезжий чиновник не был заинтересован в огласке. Чтобы не сделаться героем анекдотов, он сказал поручику на прощание:

– Я рассчитываю на ваше молчание. Сохраните все в тайне, чтобы не пострадала честь благородной дамы. А я закрою глаза на вашу шалость.

Понятное дело, после такого и речи не могло быть о возвращении Сержа в Петербург – и молодой гусар остался в Гродно.

После блестящей увлекательной жизни в столице Сержу показалось ужасно тоскливым однообразное существование в провинции. Каждый день был в точности похож на предыдущий. Развлечений для господ офицеров в городе было не так много. Если заезжала какая-нибудь третьеразрядная театральная труппа, то об этом говорили еще несколько месяцев после ее отъезда. Местное офицерское собрание выглядело убогим в сравнении с элитарным петербургским клубом лейб – гвардейцев. Плохонькая мебель, отсутствие столового серебра, на стенах вместо подлинных картин и гравюр – дешевые репродукции. В буфете вместо отборного вина и разнообразных ресторанных закусок – какие-то пирожки, сосиски, селедка, соленые огурцы. Да и разговоры все больше провинциальные…

В другой ситуации Серж не роптал бы на убогий быт – «на войне как на войне». Но когда вместо боевой подготовки начальство отправляло его с командой солдат на сельскохозяйственные работы навроде заготовки капусты для полковой кухни, «прирожденный воин» чувствовал себя уязвленным.

Несколько раз Серж подавал рапорт с просьбой об отпуске. Раз в год каждому офицеру полагался двадцативосьмидневный отпуск. Карпович своего еще не отгулял. Но командир эскадрона объяснил Сержу, что может отпустить его не раньше чем через полгода, ибо у него теперь некомплект офицеров из-за преждевременного выхода в отставку одного ротмистра, женившегося на даме с сомнительной репутацией.

Тоскуя по Питеру и по оставшейся там любимой, Серж часто стал наведываться на вокзал. Часами молодой человек просиживал в железнодорожном буфете, глядя на пассажиров, спешащих на ночной поезд до Петербурга или только что вернувшихся из столицы. «Подумать только! Какие-то семнадцать часов – и рядом Лиза и мои друзья», – думал Серж, и его охватывало сильное волнение. Желание наплевать на все и сбежать было столь велико, что он спешил потратить все наличные деньги на еду и выпивку. На его счастье, кормили в станционном буфете очень неплохо.

Местные официанты уже знали его и по первому знаку несли все необходимое. Если бы все шло так и дальше, Серж быстро превратился бы в пьяницу. Но однажды он получил письмо, которое круто изменило его судьбу.

Глава 13

Новость о том, что его мать находится при смерти, застала Сержа врасплох. Это было громом средь ясного неба. Отпуск ему, конечно, сразу же дали, и молодой человек помчался в деревню к родителям.

В доме резко пахло карболкой и еще какими-то лекарствами. Атмосфера родительского дома показалась Сержу тяжелой – лишь потом он понял, что это был запах обреченности и смерти.

Едва взглянув на отца, молодой человек сразу понял: дело плохо. Всегда так старательно заботящийся о собственной внешности, папа выглядел неряшливо: галстук его был завязан очень небрежно, на сюртуке отсутствовала пуговица, волосы падали на лоб беспорядочными прядями. Отец был бледен. Разговаривая с сыном, он временами отворачивался от него, чтобы скрыть подступающие слезы.