Загадка о морском пейзаже

Вначале в руководстве охранки решили, что исчезновение ключевых лиц гельсингфорского подполья означает провал всей операции. Но дальнейшее наблюдение за домом у порта показало, что оставшиеся террористы ведут себя так, словно ничего особенного не произошло. В город продолжали поодиночке и парами прибывать новые боевики, которых полиция опознавала по розыскным карточкам. Для Вильмонта это означало, что Лиза как-то смогла убедить своего партнера, что в городе им оставаться дальше опасно, не выдав при этом того, кто предупредил ее об опасности.

Глава 20

Банковские инкассаторы были обречены. Судьба этих людей и перевозимых ими денег решилась за несколько месяцев до рокового рейса. Это произошло в уютном отеле неподалеку от Ниццы, где «Коллегией четырех» — группой руководителей революционной партии — было принято решение поручить предводителю кавказских боевиков добыть необходимую сумму для организации покушения «нового типа». Прежние методы борьбы перестали работать, ибо охранка научилась успешно противостоять традиционным нападениям с ручными бомбами и пистолетами. Между тем для воплощения в жизнь грандиозных планов требовалось как минимум 100000 рублей. Огромная сумма! В партийной кассе таких денег не было, у сочувствующих революционерам меценатов — тоже. Оставалось экспроприировать их у буржуев.

Но неожиданно предательски зароптали свои же соратники, которые стали говорить, что нельзя прибегать к кроваво-бандитским методам, которые только оттолкнут от революции часть либеральной интеллигенции. Однако партийные вожди считали, что в интересах дела можно и нужно прибегать к партизанским боевым действиям. «Революция — дело тяжелое и кровавое, — заявил один из принимающих решение товарищей. — В беленьких перчатках, чистенькими руками ее не сделаешь… Да и партия — не пансион для благородных девиц… Иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он мерзавец…»

В итоге приказ идейным налетчикам был отдан втайне от собственной партии. Остальное было делом техники.

* * *

За несколько недель до «экса» на Кавказ из Финляндии тайно прибыл транспорт с оружием и взрывчаткой. Затем поодиночке стали съезжаться исполнители. Их было пятеро. Командир пятерки целыми днями мотался в наемной пролетке по городу, размещая людей на постоялых дворах, проводя с ними индивидуальный инструктаж, выдавая оружие и самодельные бомбы, еще раз проверяя маршруты отхода.

Командир группы не сомневался в своих подчиненных. Это были отборные абреки[34]. Каждый из них имел за плечами боевой опыт, владел всеми видами оружия, знал анатомию, чтобы действовать револьвером и ножом наверняка, умел управлять лошадьми, паровозом; многие пришли в политический террор из уголовного мира.

Ответственный за проведение акции полевой командир по кличке «Мурад» появился в городе, когда все уже было подготовлено его верным заместителем и другом. Накануне решительного дня соратники всю ночь просидели в винном погребке. Молодые романтики революции не боялись, что бессонница и хмель скажутся на твердости руки и глазомере. Их пьянило не столько вино, сколько мысли о настоящем деле, которое состоится завтра.

Хотя возможных маршрутов движения конвоя с деньгами предусматривалось несколько, налетчики точно знали, где устраивать засаду. Информатор в местном отделении Госбанка вовремя сообщил грабителям нужные сведения. Блиндированная — обшитая металлическими листами банковская карета в сопровождении конного казачьего конвоя и восьми агентов охранки выехала с вокзала и через 26 минут оказалась на площади перед зданием штаба Кавказского военного округа. Резво несли кони тяжелую карету. Впереди путь ей расчищали нагайками и диким свистом несколько донцов-удальцов. При виде мчащихся во весь опор станичников встречные извозчики шарахались в переулки, на обочинах собирались толпы зевак. По бокам кареты катили велосипедисты охранки.

На площади — в пестрой, жизнерадостной толпе часто ослепительно сверкали на щедром южном солнце кокарды офицерских фуражек и золотая чешуя погон. Здесь располагался штаб округа. Поэтому стражники эскорта не насторожились, когда путь банковскому кортежу внезапно загородила коляска с армейским капитаном, благородной внешностью напоминающим грузинского князя. Никто из случайных свидетелей так и не смог потом внятно сообщить полицейским дознавателям, откуда она вывернула на площадь. Бдительные чины охранки тоже весьма флегматично среагировали на внезапно возникшее препятствие: «Подумаешь, происшествие: пьяненький извозчик не заметил, что выехал наперерез казенному транспорту! Для любого кавказского города — обычное дело. К тому же чего можно опасаться в таком месте — под самыми воротами Главного штаба».