Загадка острова Раутана

Гусятников спрыгнул в яму. Вслед за ним чуть не свалился Дрововоз с микрофоном. Лейтенант присел и руками стал разгребать грязь. Обнажился угол. Гусятников схватился за него и потянул, но угол не сдвинулся с места. Лопатой окопали вокруг. Показался облепленный землей ящичек. Руки рабочих одним махом вынесли его наверх.

Двое милиционеров подвели Бекоева, а третий сфотографировал его и яму.

— Ваш? — спросил лейтенант, указывая на ящичек. Бекоев молчал, глядя перед собой остекленевшими глазами.

— Приглашайте понятых. Вскрывайте.

От катера стали подходить еще люди. Крышку ящичка поддели ломиком. Пронзительно взвизгнув, она откинулась.

Сверху лежала желтая промасленная бумага, под ней — пять толстых черных мешочков. Ленька сразу вспомнил, что такие же он видел у старателей. Гусятников поднял один мешочек.

— Тяжеловат.

Кто-то расстелил на траве бумагу. Лейтенант вспорол ножом мешочек, и на бумагу хлынул тусклый желто-красный песок.

— Золото… — прошелестело в толпе. Бекоев вдруг закричал, страшно выкатывая глаза. На губах его выступила пена. Милиционеры поспешно увели его.

— Ясно, золото его, — лейтенант нагнулся над ящиком, вынул мешочки.

Под мешочками лежал большой пакет, обернутый клеенкой. Гусятников развернул его.

— Какие-то бумаги…

— Постойте! — Ник Палыч прямо вырвал пакет из рук лейтенанта. Секунду он смотрел на пожелтевшие листы. Вид у него был остолбенелый.

— Вот они! Вот документы Пухова! — И Ник Палыч пустился в какой-то нелепый танец вокруг ямы. — Нашлись! Нашлись! — кричал он. Очки его подпрыгивали на носу. Гусятников с испугом смотрел на него.

— Да что нашлось-то? — спросил он наконец.

— Карты Пухова! — крикнул прямо ему в лицо Ник Палыч. — Все это золото не стоит и одного квадратного сантиметра этих бесценных бумаг!

Принесли лабораторные весы. Из ящичка доставали мешочки, высыпали золото, взвешивали его и снова ссыпали в мешочки, пломбировали их. Все наблюдали за этой процедурой.

— Сколько же пришлось преступнику красть, тайком промывать, дрожать, прятать и прятаться, чтобы накопить это золото, — проговорил Гусятников. — А оно по справедливости досталось его истинному владельцу — государству.

Со дна ящичка извлекли еще один сверток. Он был очень тяжелый. Когда развернули его, под лучами солнца что-то блеснуло.

— Самородок!.

— Какой-то странной формы… — протянул Гусятников.

Ник Палыч на минутку оторвался от бумаг и сказал:

— Собачья голова! Знаменитый самородок, найденный Пуховым и затем похищенный, — и снова уткнулся в бумаги.

Самородок взвесили. Он потянул 9999 граммов. Все теснились поближе к нему, осторожно трогали драгоценное чудо.

По улице бежал, размахивая листком бумаги, Ленька. За ним, сгорая от любопытства, трусили Дрововоз и Эдька.

— Где Ксаныч? Не видел Ксаныча? — налетели они на Василька.

Тот стоял посреди короба и с блаженным лицом ел мороженое. Местный мясо-молочный комбинат только недавно освоил выпуск этой продукции. Василек отрицательно замотал головой.

— В Арктике ест мороженое! — Степа с возмущением выхватил из его рук вафельный стаканчик. — Простудишься, а потом отвечай за тебя. — И стаканчик исчез у него во рту.

— Фу… и… ган, — с усилием просипел Василек. — Ну, ладно, я уже почти наелся, три с половиной порции съел. Вы куда?

— Ксаныча ищем! Телеграмма ему пришла!

— Бесполезно, — сказал Василек. — Ксаныча разве поймаешь?

С тех пор как его выписали из больницы (не через месяц, как угрожал врач, а гораздо раньше), Ксаныч развил кипучую деятельность. Это он объяснял «наверстыванием бесполезно потерянного в больнице времени», хотя в больнице Ксаныч прочел «Историю открытия и освоения Северного морского пути», которую прятал, потому что врачи не разрешали ему читать.

За углом мелькнул силуэт Светки.

— Стой! — крикнул Ленька. — Где Ксаныч?

— В штабе, — быстро ответила Светка, и вся процессия ринулась к штабу.

Ксаныч был у диспетчера — слушал сводки, поступающие с судов. Он прочитал телеграмму, раз, второй поднял недоумевающе-радостные глаза на ребят.

— Ничего не понимаю. Точнее, понимаю, но еще сообразить не могу. Точнее, сообразить могу, но… — он запутался и махнул рукой. — Короче, ребята, управление сообщает, что за помощь при розыске похищенного золота и документов Пухова оно премирует группу поездкой по любому маршруту, который мы выберем.

Минуту все растерянно молчали.

— Ура! — гаркнул басом Дрововоз.

И все, забыв, что они находятся в штабе, заорали:

— Ур-ря-я-а!

— Что за крики? — сзади стоял начальник штаба, грозно хмуря брови. Ребята смутились, а Ксаныч молча протянул ему телеграмму. Лицо начальника штаба разгладилось.

— Это хорошее дело. Слыхал о ваших подвигах, слыхал… Теперь, я думаю, в самый раз в тропики вам махнуть, чтобы отогреться после Арктики. А? Например, в…

— Африку! — выпалил Василек и спрятался за спину Дрововоза. Все заулыбались, а Ксаныч хлопнул Василька по плечу:

— Далась тебе эта Африка. Ну что там интересного?

— Точно, — поддакнул солидно Дрововоз, — там даже белых медведей нет…

И все снова засмеялись.

Послесловие из одного слова

Слово автора