Читаем Загадка падающей кошки и фундаментальная физика полностью

Импульс, который нередко называют линейным импульсом, следует отличать от третьей величины, которая тоже подчиняется закону сохранения: момента импульса, или углового момента. Момент импульса представляет, условно говоря, сколько «живости» имеет объект во вращательном движении; под вращательным движением подразумевается и просто вращение, как у велосипедного колеса, и обращение вокруг некоторого центра, к примеру Земли вокруг Солнца. Для точечной массы момент импульса можно найти по формуле «момент импульса = (радиус) × (масса) × (скорость)», где радиус — радиальное расстояние, на котором объект обращается вокруг точечной массы. Отсюда видно, что, если два объекта имеют равную массу и скорость, но обращаются вокруг центра на разных расстояниях, тот из них, что описывает бóльшую окружность, будет обладать бóльшим моментом импульса.

Для неточечного вращающегося объекта из приведенной формулы следует, что момент импульса зависит не только от массы объекта, но и от распределения этой массы внутри объекта. То и другое вместе вызывает сопротивление вращению, называемое моментом инерции. Если имеется три колеса равной массы, то колеса с бóльшим диаметром (и массой, расположенной дальше от оси вращения) будут обладать бóльшим моментом инерции; именно поэтому проще проехать большое расстояние на велосипеде, чем на роликах: крохотные и легкие колесики роликов теряют момент импульса из-за трения намного быстрее, чем большие и более тяжелые колеса велосипеда. В терминах момента инерции момент импульса вращающегося объекта вычисляется как «момент импульса = (момент инерции) × (радиан в секунду)».



Момент импульса — это, как мы уже говорили, сохраняющаяся величина. Если начать с колеса в покое и закрутить его по часовой стрелке, то для того, чтобы полный момент импульса системы остался равным нулю, что-то другое должно раскрутиться против часовой стрелки. Это хорошо можно продемонстрировать в обычном вращающемся офисном кресле: если резко развернуть тело влево, кресло повернется вправо; момент импульса сохранится.

Из закона сохранения момента импульса следует несколько довольно странных вещей. Когда велосипедист нажимает на педали, момент импульса, передаваемый на колеса, уравновешивается равным противоположно направленным моментом импульса, который передается Земле: каждый велосипедист чуть-чуть раскручивает Землю! Земля так велика и массивна (она обладает таким высоким моментом инерции), что реальное вращение, передаваемое ей таким образом, пренебрежимо мало. Более того, по всей Земле в самых разных направлениях ездит столько велосипедов, что в среднем все эти крохотные вращения, по существу, компенсируют друг друга.



Намек на идею момента импульса можно найти уже в Ньютоновых «Началах», где он, по крайней мере, признает существование своеобразной «инерции вращения», аналогичной обычной инерции, которая описывается его Первым законом движения. Как утверждается во введении к Первому закону: «Волчок, части которого, связанные между собой, постоянно увлекает сила прочь с прямолинейного пути движения, не прекращает вращения, за исключением того что тормозится воздухом. Более крупные тела планет и комет, встречая меньше сопротивления в более свободных пространствах, сохраняют свое движение, как поступательное, так и вращательное, на протяжении гораздо более длительного времени»{3}.

Еще до Ньютона астроном Иоганн Кеплер продемонстрировал при помощи планетарных наблюдений так называемую теорему площадей, согласно которой любая планета движется с большей скоростью, если ее орбита проходит ближе к Солнцу, и с меньшей, если она располагается дальше. Вспомнив, что «момент импульса = (радиус) × (масса) × × (скорость)», мы можем заключить, что если момент импульса сохраняется, а радиус уменьшается, то скорость должна увеличиться. За полтора столетия после Ньютона физики постепенно поняли: из теоремы площадей прямо следует, что существует какой-то общий закон сохранения вращательного момента. К 1800 г. в ученой среде сложилось прочное ощущение, что «момент вращения» сохраняется; наконец, в 1858 г. Уильям Дж. М. Рэнкин в своем «Руководстве по прикладной механике»{4} ввел для этой величины термин «угловой момент»[1].

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Ешь правильно, беги быстро
Ешь правильно, беги быстро

Скотт Джурек – сверхмарафонец, то есть соревнуется на дистанциях больше марафонских, вплоть до 200-мильных. Эта книга – не просто захватывающая автобиография. Это еще и советы профессионала по технике бега и организации тренировок на длинные и сверхдлинные дистанции. Это система питания: Скотт при своих огромных нагрузках – веган, то есть питается только натуральными продуктами растительного происхождения; к этому он пришел, следя за своим самочувствием и спортивными результатами. И это в целом изложение картины мира сверхмарафонца, для которого бег – образ жизни и философия единения со всем сущим.Это очень цельная и сильная книга, которая выходит за рамки беговой темы. Это книга о пути к себе.На русском языке издается впервые.

Скотт Джурек , Стив Фридман

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература