Загадка патриарха

- Я от Зимянина, - сказал он. - Вас переводят из газеты на другую работу...

- За что? Почему?

- Зимянин сказал, что вы сами все знаете, мне ничего не объяснил. Он непреклонен.

Трое суток я не спал, анализировал, вспоминал - три ордена, звание заслуженного работника культуры России, Почетная грамота Президиума Верховного Совета РСФСР, что гарантировало персональную пенсию, прочие награды, - и вдруг...

Решил выйти на работу - в гипсе, на костылях, попытаться что-нибудь выяснить. В первый же день моего появления в редакции меня вызвал завотделом пропаганды ЦК КПСС Е.М. Тяжельников. Беседа продолжалась полтора часа. Признано целесообразным перевести меня на другую, менее видную работу. За что? Вел вредные разговоры с иностранцами. Какие, с кем? "Сами знаете..."

- Значит, я лишен политического доверия ЦК?

- Нет. Вы направляетесь в издательство "Прогресс". Это крупнейшее переводное издательство, там работают 150 иностранцев, всего почти две тысячи человек.

Никакого шумного скандала в те времена не допускали, расправлялись с неугодным без всяких объяснений.

Позвонил в секретариат Зимянина, попросил принять меня на пять минут. Через несколько мгновений секретарь сказал: "Михаил Васильевич поручил передать, что вас ожидает Стукалин".

Еще с палочкой после перелома приехал к Б.И. Стукалину, председателю Госкомиздата СССР.

- Ну что, поработаем вместе? Через неделю коллегия Госкомиздата вас утвердит...

И ни слова объяснения.

За четыре года работы в "Прогрессе" я не раз звонил Зимянину по директорской "вертушке", послал ему два письма с просьбой принять на несколько минут. Глухо...

Однажды, листая телефонный справочник правительственной АТС-2, той самой "вертушки", которая на протяжении двадцати лет стояла на моем письменном столе в Московском горкоме партии, в "Вечерке", в "Литературке", случайно наткнулся на номер Аркадия Ивановича Вольского. Я знал его еще по тем временам, когда он работал секретарем парткома ЗИЛа. В 84-м, когда я ему позвонил, он был помощником Генерального секретаря К.У. Черненко.

- Аркадий Иванович? Это Сырокомский. Вы помните меня? Примите, пожалуйста, на десять минут, очень нужно.

- Давай приходи завтра в десять.

Пробыл я у Вольского полчаса, поплакался в жилетку, слезно попросил: помогите вернуться в журналистику, должность, оклад - все неважно. Лишь бы газета...

- Попробую. Но идеологией ведает другой помощник Генерального - В.А. Печенев. Пиши письмо, только покороче.

Еще через день меня принял Вадим Алексеевич Печенев.

- Да, я знаю о вас, знаю, что вы создали самую популярную и авторитетную у интеллигенции газету. Но туда вам возврата нет. Главное для вас сейчас вернуться в номенклатуру ЦК. Это и будет означать политическую реабилитацию.

В своих мемуарах и большой статье в "Огоньке" Печенев рассказывает, как боролся за мое "возвращение", звонил кому-то из руководителей КГБ...

Потом позвонил мне В.Н. Севрук, зам. зав. Отделом пропаганды, многолетний куратор массмедиа. Пригласил приехать.

- Решено возвратить тебя в номенклатуру ЦК. Хотя подходящих вакансий в газетах и журналах нет. Разве что во Всесоюзном агентстве по авторским правам: член правления, начальник управления по экспорту и импорту прав на художественную литературу. Соглашайся! Ты же литературу хорошо знаешь...

Я согласился. Два года в ВААПе были самым мучительным отрезком моей жизни. Из-за чуждой мне чиновничьей работы я тяжко заболел - спазмы сосудов, с трудом выкарабкался.

Но есть Бог.

...1986 год, лето, я опять в больнице, в ЦКБ. В тот день с интервалами в несколько часов в отделении, где я лежал, раздались три телефонных звонка. О них я еще расскажу.

...Четыре с половиной года после этого я провел в здании "Известий", в кабинете, где когда-то работали Николай Иванович Бухарин, Алексей Иванович Аджубей.

Но загадка осталась. Правду знал - из оставшихся в живых - лишь один человек: Зимянин. И вот, в середине 90-х годов, с помощью его сына, книгу которого я издал когда-то в "Прогрессе", узнал домашний телефон бывшего секретаря ЦК КПСС и получил разрешение позвонить.

- Михаил Васильевич, сколько лет прошло, меня не перестает мучить: за что и почему убрали из "Литгазеты"?

- Спросите тех, кто лежит у Кремлевской стены. (Кто они - Брежнев, Суслов, Андропов? - В.С.). Я солдат партии. Вышестоящий партийный руководитель поручил мне перевести вас на другую работу, что я и сделал. К вам, товарищ Сырокомский, я относился с уважением. Скажите еще спасибо, что это дело поручили мне, будь иначе - вам пришлось бы куда горше.

Не так давно и Зимянин ушел в мир иной, унеся с собой мою "загадку".