Загадка персидского кота (ЛП)

— Так я и думал! — сказал Джеральд, достал из кармана мешочек с конфетами и выложил на окно четыре неаппетитных карамели.

Поезд двинулся. За окнами скользили пейзажи, тонущие в тумане. Кандида стала вглядываться в тот предмет, которым мальчик царапал стекло.

— Да ведь это бриллиант, — воскликнула она.

— Дайте мне поглядеть, — сказала Эмилия мальчику.

Тот протянул ей на грязной ладони брильянт солитер.

— Как, — воскликнула англичанка. — Откуда это?

Джепальд сунул кольцо в карман.

— Мне его дала мать. 

— Твоя мать дала тебе свое обручальное кольцо?

— Именно так, — ответил Джеральд, но видя, что ему не верят, добавил: — В сущности дала... Она бросила его в ящик для отбросов, а я подобрал его.

— О! — сказала достопочтенная Эмилия.

— Я вам его не отдам, — сказал Джеральд и углубился в журнал.

Но спокойствие длилось, недолго. Скоро снегирь стал отчаянно метаться по клетке, громко и отчаянно чирикая.

— Бедный Дикон, — сказала Эмилия. — Не страдаешь ли ты от поездной качки?

Но Кандида скоро обнаружила, в чем дело. Джеральд метко посылал в клетку бумажные шарики, которые поражали Дикона прямо в грудь, и заставляли его метаться.

— Слушайте, — воскликнул Лесли, — не делайте этого. Неблагородно издеваться над пойманной птицей.

— Не суйтесь не в свое дело, — начал наследник имени Хаммонд. Но Кандида, чтобы отвести ссору, сделала вид, что интересуется журналами мальчика, и некоторое время они ехали спокойно.

Однажды, когда Лесли вышел в коридор, Джеральд обратился к Кандиде:

— Он влюблен в вас.

— Детям не следует...

— Ну, меня не проведете! Терпеть не могу барышень, — неожиданно закончил Джеральд.

Виды за окнами становились более красивыми. Но Джеральда, они не интересовали.

— У нас в Америке фермы в десять раз больше, — говорил он.

У одной из станций ждала пара красивых белых лошадей.

— Посмотри, какие большие лошади, — сказала Кандида.

Но и лошади не имели успеха.

— Совершеннейшая дрянь, — сказал Джеральд. — У нас в Америке лошади в десять раз больше.

Наконец, контролер прошел, и Тобермори, изнывавший два часа в дорожном мешке, был выпущен и с недовольным видом улегся на колени к своей хозяйке. Джеральд заинтересовался.

— Скверный старый кот, — сказал он. — У нас есть кошка. В десять раз больше.

— Я советую вам не тревожить Тобермори, — резко сказала достопочтенная Эмилия.

Джеральд с недовольным видом уселся в угол. 

Зазвонили к завтраку. Этим были довольны все, кроме Тобермори, которому пришлось вернуться в мешок.

— Проголодался, маленький человек? — ласково спросила достопочтенная Эмилия у Джеральда.

— Да, — ответил тот, передразнивая. — Маленький человечек очень-очень голоден. И он заказал кельнеру пудинг, торт, и меренги с мороженым.

— Надо бы взять еще что-нибудь другое, — попробовала возразить Эмилия. Но неукротимый Джеральд сурово посмотрел на нее.

— Кажется, я могу иметь, что хочу? Кажется, мать дала мне деньги для этого? Кажется...

— Но разве мать позволяет вам есть одно сладкое?

Он кивнул:

— Мать говорит, что следует поощрять естественные наклонности детей. Она вычитала это в одной книге.

Молодые люди за столом смотрели с неудовольствием, как Джеральд, чавкая, поглощал пудинг и торт. Когда он заказал себе вторую порцию пудинга, Кандида встала.

— Я, пожалуй, пройдусь по поезду, — сказала она.

Лесли последовал за нею.

— Ушли миловаться, — объявил Джеральд, глотая меренгу. — Как в фильме.

Достопочтенная Эмилия только вздохнула.

Лесли и Кандида стояли в вестибюле вагона и курили. Мимо них проносились зеленые склоны Аллермура.

— Как красиво, — воскликнула Кандида.

— Это еще ничего. Только подождите Корнуэльса — там большие черные утесы над морем, с маленькими рыбачьими деревушками из серого камня. — Ему надоело говорить о ландшафтах. — У нас, — сказал он, — есть чудесное поле для гольфа около Динсуля. Вы, конечно, играете?

— Немножко, — признала Кандида.

— Вам в Корнуэльсе очень понравится. Вы знаете, очень существенно, чтобы вам понравилось.

— Почему? — спросила Кандида.

Своим ответом Лесли оправдал предсказание Джеральда. Он обнял Кандиду Норинг и поцеловал ее в угол рта. Кандида оттолкнула его, тяжело дыша. Она была больше удивлена тем, что ей это было приятно, чем поведением Лесли. Смеясь, она сказала: 

— Хорошо, что я не сообщила вам, что играю в теннис и катаюсь на лодке! Что бы тогда случилось? Идемте обратно к вашей тетке.

Когда они все вернулись в купе, Лесли жертвенно предложил взять мальчика с собой в другое отделение, чтобы Кандида могла спокойно побеседовать с Эмилией.

— Мужское влияние может быть ему только полезно, — сказал он.

Но справиться с мальчиком оказалось не так легко. Джеральд в другом отделении тотчас же начал царапать брильянтом по стеклу.

— Послушайте, кондуктор может быть недоволен, — сказал Лесли. — Вы тут нацарапали совсем нехорошее слово.

Джелальд откинулся на сидении и стал напевать песенку про «Большого злого волка».

Полчаса прослушав такое пение, Лесли воскликнул:

— Не могли ли бы вы переменить напев?

— Убирайтесь к черту, — ответил Джеральд. — Впрочем, я замолчу, если вы на следующей остановке купите мне ячменный сахар.