Загадка песков

– Только не я! Она перепугается, увидев такое страшилище.

– Не думаю.

– Брось, приятель, идем вместе.

– Только не шумите, – послышался слабый голос из кресла.

Оставив согбенного старика, мы крадучись стали подниматься по лестнице, ступени которой, по счастью, покрывал ковер. Дверь, которую мы искали, оказалась открыта, в комнате горел свет. На пороге виднелась закутанная в белое девичья фигурка с босыми ногами и открытой шеей.

– Что стряслось, отец? – шепотом спросила Клара. – С кем ты разговаривал?

Я попытался вытолкнуть вперед Дэвиса, но тот упирался.

– Тише, не пугайтесь, – сказал я. – Это Каррузерс и Дэвис. Да, Дэвис. Можно нам войти буквально на секунду?

Я аккуратно приоткрыл дверь пошире, девушка отступила назад и нервно ухватилась рукой за горло.

– Пожалуйста, спуститесь к отцу, – начал я. – Мы намереваемся забрать вас обоих в Англию на «Дульчибелле». Прямо сейчас.

Она слушала меня, но смотрела на Дэвиса.

– Я не понимаю, – пробормотала она, дрожа и озираясь в таком трогательном недоумении, что у меня не хватало сил взглянуть на нее.

– Дэвис, Бога ради, скажи же что-нибудь!

– Клара! – выдавил мой друг. – Вы не доверяете нам?

Послышался короткий всхлип. Потом раздался шелест кружев и батиста, и она оказалась у него в объятиях, рыдая, как дитя. Ее босые ноги рядом с тяжелыми морскими сапогами, нежное личико на фоне грубого свитера…

– Уже пятый час, старина, – грубо вмешался я. – Я вернусь к нему. Никаких долгих сборов. Они должны быть на яхте через полчаса.

Я неуклюже споткнулся на лестнице (опять эта треклятая пелена) и застал Долльмана швыряющим в камин кипы бумаг. Угли едва тлели, но он, похоже, не замечал.

– Вам надо одеться за полчаса, – заявил я, благоразумно засунув в карман лежавший на столе револьвер.

– Вы сказали ей? Отвезите ее в Англию, ребята. Мне, думаю, следует остаться.

Он снова опустился в кресло.

– Чепуха, она без вас не поедет. Вы должны ради нее… У нас полчаса.

Эти полчаса выдались не самыми легкими. Дэвис ушел раньше, чтобы подготовить яхту, мне же пришлось вынести всю тяжесть последовавших событий, включая – просто для примера – ужасную сцену с мачехой Клары. От одного воспоминания мне до сих пор делается дурно. Но, в конце концов, фрау Долльман была женщина благоразумная.

Что до остальных двоих, то Клара, представшая передо мной в своей короткой юбке для шлюпочных прогулок и берете, являла собой воплощение хладнокровия и собранности. Без ее помощи мне не удалось бы сдвинуть Долльмана с места. Как хорошо было снова очутиться на свежем воздухе, под дождем и спешить к гавани вместе с двумя подопечными! Я помогал им спускаться по грязному трапу вниз, к тому хрупкому атому английской территории, что обещал стать их первым шагом на пути к дому и безопасности.

Наш побег из гавани прошел без помех, незамеченным. Когда мы обогнули пирс и направились под туго зарифленными парусами и при помощи остатков отливного течения по Рифф-Гату, на небе проступили только первые признаки рассвета, смешивающиеся со светом меркнущей луны. Нам удалось проскочить прямо под носом у «Блица», так рассказал Дэвис, потому как оставался на палубе один – мы все до выхода в открытое море сидели в каюте. А когда поднялись наверх, уже занимался день. Вода стояла на низшей отметке, и где-то вдали на юге среди песчаных дюн я разглядел, а быть может, мне только показалось, две неподвижные черные точки. Окунув борт до поручней в набегающие с моря валы, мы пошли круто к ветру под прикрытием Юста. На запад, скорее на запад!

– Вверх по Эмсу с приливом, в голландский Делфзейл, – предложил я Дэвису.

Тот покачал головой. Слишком близко к Германии, да и надо миновать приливный отрезок по пути из Бузе-Тифа. Лучше свернуть к материку за островом Роттум. И мы промчались мимо Меммерта, мимо Юстер-Рифф и погребенных на дне миллионов «Коринны», пересекли два широких и пенных устья Эмса, и вот уже Роттум, уединенный крошечный лоскуток земли, первый из островов голландского архипелага, показался на скуле наветренного борта.

– Надо зайти за него, – заявил Дэвис. – Тогда нам ничего не грозит. Путь я вроде знаю, но дай мне карту этого участка и иди отдыхать, старина. Мы с Кларой справимся.

Девушка пробыла на палубе большую часть времени и проявила себя лучшим помощником, какого можно пожелать, а при моей теперешней усталости толку от нее явно было больше, чем от меня. Осторожно пробравшись по скользким доскам, я спустился в каюту.

– Где мы? – вскричал Долльман, вскакивая с подветренной софы, где лежал, судя по всему, в состоянии почти транса.

С колен старика соскользнула книга – его собственная книга. Я заметил, что фронтиспис лежит на полу в луже керосина – плита сдвинулась с места и вообще салон находился в состоянии самого прискорбного беспорядка.

– У Роттума, – ответил я и опустился на колени, разыскивая карту.