Загадка последнего Сфинкса

Маленькая девочка в костюме пчелы выпорхнула на середину зала и под звуки фортепиано закружилась в танце. Бархатная юбочка высоко открывала ее узкие бедра, на спине качались, подрагивая, прозрачные крылышки, а на тщательно причесанной, прилизанной головке торчали длинные усики.

Девочка-пчела старалась не выбиться из ритма. Ее ребра выступали вперед, на худой шее напряглись жилки; руки то взмывали вверх, то опускались вниз; ноги четко выделывали замысловатые па.

– Раз, два, три! – хлопал в ладоши хореограф. – Раз, два, три! Спину держи… Раз, два…

К ней подбежали другие пчелки, почти такие же… да не такие. У них и движения были тяжеловесные, неуклюжие, и крылышки не золотистые, а простые, и юбочки не бархатные, а из накрахмаленной марли. Все они уступали солистке в легкости и неповторимом изяществе, в прирожденной мягкости пластики, в пробуждающейся женственности, робкой и целомудренной, как бутон розового цветка.

Детский ансамбль «Терпсихора» проводил генеральную репетицию перед годовым отчетным концертом, на который были приглашены руководство Дома культуры, родители и все желающие.

Женщина-концертмейстер ансамбля, как это часто бывает, приводила с собой в зал сына, которого не хотела оставлять одного дома. Мальчик чинно усаживался на деревянную скамейку у стены и часами, затаив дыхание, наблюдал за упражнениями у станка, за отработкой сложных движений на середине зала, за сольными выходами и групповыми танцами.

Большие зеркала на стенах многократно отражали юных танцовщиц. От них исходили флюиды чувственности – даже в этом нежном возрасте. Особенно от солистки – тонкой, гибкой девчушки с наметившимися бугорками грудей, впалым животом и длинными, непомерно худыми ногами. В этом гадком утенке уже без труда угадывался прекрасный лебедь.

Сокровенная сфера человеческой эротики остается тайной за семью печатями. Что является тем импульсом, который зажигает кровь? Медики говорят о гормонах, биологи – об инстинктах, физики – о притяжении частиц, а лирики… воспевают романтическую любовь. Но она ускользает, неуловимая, как тень плывущих по небу облаков, как лунный свет и мерцание звезд, недоступная для анализа, неподвластная уму и воле…

Что есть суть любви? И что есть суть страсти, жестокой, затмевающей рассудок, иссушающей душу?

«Любви все возрасты покорны», – сказал поэт. А устами поэта говорят сами боги! Но когда говорит страсть, боги молчат.