Загадка последнего Сфинкса

— Домнин тоже пьет?

— В меру… как я! — захохотал Баркасов. — Хотя я тоже порой могу перебрать. Грешен!

— Вижу, вы хорошо знаете и Домнина, и Маслова.

— Мы почти одногодки. Вместе мяч гоняли, правда, учились в разных школах. Потом они в Питер уехали, я в Москве остался. Когда они вернулись, меня пригласили в провинциальный театр. Встретились мы спустя годы. Теперь Игорь меня сторонится… из-за Санди. Они с ней на ножах, а я вроде как между двух огней. Не может мне простить, что я продолжаю общаться с его мачехой. А я не люблю ссориться! Тем более без повода. Санди женщина своеобразная, но лично мне она ничего плохого не сделала.

Астра заказала еще бутылку коньяка. Баркасов пил, и у него развязывался язык.

— Я угощаю, — улыбалась она уголками губ. — За удачное приобретение моего друга. За «Ласки»!

— А вы… его не ревнуете?

— К кому? — притворно удивилась она.

— К Санди. Он ведь неспроста разлил вино ей на платье, — хитро подмигнул артист. — Это была уловка, предлог, чтобы познакомиться. Такая женщина, как она, умеет завлекать нашего брата.

Астра поджала губы.

— Матвей — мой жених. Но я не ограничиваю его свободу… в обмен на такую же лояльность с его стороны. Наш брак имеет финансовую основу и зиждется на интересах папиной компании.

— Понимаю…

— Простите, но вы так и не ответили на мой вопрос. Могли Маслов и Домнин затаить зло друг на друга из-за женщины?

Баркасов пьяно икнул, деликатно прикрыв рот рукой.

— У них… разные вкусы. Вы видели Маслова?

Она молча повела плечами: то ли да, то ли нет.

— Игорь совсем другой человек, — закончил свою мысль комик. — Он не влюбчив. Тем более не стал бы соперничать с Феофаном. Нет, что угодно могу допустить между ними, но только не дуэль из-за женщины.

— А почему у них испортились отношения?

Баркасов сделал изящный взмах рукой в воздухе — вероятно, такие жесты он привык делать на сцене, перед публикой.

— Скорее всего, Маслов не может смириться с успехами Игоря. Вроде бы они вместе постигали азы мастерства, вместе делали первые шаги на тернистом поприще служителей муз, а потом вдруг все переменилось. Один поднялся, взлетел до самых звезд, а другой… застрял у подножия Парнаса. Согласитесь, не каждому по плечу сохранить добрые чувства к другу, которому удалось тебя обскакать. На старте вроде бы все равны, а на финише…

— Ну, о финише говорить рано, — заметила Астра.

Гривастый, похожий на сытого и ленивого льва под хмельком, артист послушно кивнул.

— Да, конечно. Это я так… сказанул, не подумав. Они оба еще молоды, полны сил, но Феофан жидковат, хлипок нутром, стержня у него нет, хватки в работе, в жизни. Полагаю, на финише сенсаций не будет.

— Как знать, — покачала головой Астра. — Сфинкс недаром донимал жителей Фив загадкой о человеке. Эдип ее не разгадал! Вот в чем его беда. Он хотел спасти город, а не сумел спасти даже себя. Он просто получил отсрочку вкупе со своими подданными.

У Баркасова аж глаза на миг прояснились от ее слов.

— Ну… вот как? Вы взяли барьер, милая барышня. Не ожидал. Жизнь — это скачки с препятствиями. Можно упасть с лошади и опозориться, можно сломать ноги или, что гораздо хуже, шею…

— Предлагаете сойти с дистанции?

— Я бы на вашем месте… п-притормозил. Еще Г-грибоедов… поставил диагноз русской интеллигенции…

У него уже заплетался язык, а лицо приобрело багровый оттенок.

— Горе от ума, что ли? — усмехнулась Астра. И увела разговор в сторону: — Вы ходите на ипподром? Делаете ставки?

— Лошади — м-моя с-страсть… 

Глава 26

Утром следующего дня потеплело, повалил мокрый снег. Он накапливался на ветках деревьев, на козырьках и подоконниках, на воротах и заборах, на перилах мостов и карнизах зданий. Все вокруг стало белым и свежим. Транспорт увязал в рыхлой снеговой каше. На остановках толпились люди, нервные, опаздывающие на работу, похожие на снеговиков. Это март, торжественно вступая в город, устилал себе дорогу новым пушистым ковром.

Карелин с трудом добрался до офиса и закрылся в своем кабинете. Здесь все оборудовал его отец: специальные стеллажи для книг и документации, массивные шкафы из натурального дерева, большой удобный стол с множеством выдвижных ящиков, кожаные диваны, доска для чертежей, аквариум…

Он уселся в кресло и обратил взгляд на рыбок, снующих среди редких водорослей. Из головы не шла вчерашняя встреча с Санди в «Стамбуле». Вернее, то, во что она вылилась…

Королева богемы встретила его среди развешанных и расставленных повсюду картин — мечети, минареты и кипарисовые сады, яркие черноволосые девушки со сросшимися бровями, всадники в чалмах, понуро бредущие навьюченные верблюды. Санди была дивно хороша в мягких горчичных брюках и таком же пуловере с широкими рукавами, но чем-то встревожена, нервна. Мельком взглянув на копию Кнопфа, она застыла, как громом пораженная, судорожно вздохнула и повернулась к Матвею.

— Где… откуда вы это взяли?

— Купил. Господин Баркасов предложил по сходной цене. Что-то не так?

— Странно… — хрипло вымолвила она. — Мне он ни разу не показывал…

— Собственно, продавал не он, а его знакомый.