Загадка «Приюта охотников»(Приключенческая повесть)

Открыв дверцу книжного шкафа, парень заинтересованно разглядывал корешки книг. Фрау Ева какое-то время стояла рядом, давая советы относительно очередности чтения. Потом извинилась и ушла, сообщив, что ей необходимо распорядиться по кухне.

Выждав, когда шаги хозяйки затихли на лестнице, Тарас бросился к альбому и, открыв застежку, лихорадочно перелистал. Сперва не обнаружил злополучной фотографии и с облегчением вздохнул: так он и предполагал… Но, перевернув несколько страниц, увидел тот снимок. Закрыл рукой левую половину лица — на сей раз сходство не показалось таким уж очевидным.

Выбрав книгу с картинками, юноша сунул ее под мышку и спустился к себе. Попытался читать, но из этой затеи ничего не вышло. Многие слова были незнакомы, а бесконечные артикли, опускаемые в немецкой разговорной речи, сбивали с толку. Отложив книгу, Тарас задумался.

В пятнадцать лет он, в силу обстоятельств, привык анализировать поведение окружающих взрослых. Полная опасностей жизнь разведчиков, когда постоянно приходилось решать задачи со многими неизвестными и по едва уловимым признакам делать точные выводы и обобщения, выработала в нем качества, не свойственные сверстникам, — приучила быть наблюдательным, вдумчивым. Недаром старший сержант Горшков после того, как Тарас внес как-то дельное предложение, сказал: «Ты, Поярков, становишься мудр, аки змий. Не отрок, а пророк!..»

Облокотившись о подоконник и глядя на унылый двор, Тарас продолжал раздумывать, пытаясь установить зависимость между различными эпизодами, которые последовательно разыгрались у него на глазах. Связь несомненно существовала. События шли своим чередом, нарастали, близились, по-видимому, к своему завершению. Неумение охватить все разом, сориентироваться в нагромождении множества мелких деталей угнетало. Не хватало жизненного опыта. Но если уж быть до конца честным, то и с Фокиным он не поделился до сих пор потому, что боялся насмешки. «Ну и что? — скажет Саня. — Подумаешь, страсти-мордасти. В Шерлока Холмса играешь?»

За воротами послышался стук колес. Тарас увидел въезжавшую во двор знакомую повозку Рыжухи и обрадовался. Наконец-то! Теперь уж он непременно расспросит девчонку обо всем. Гертруда должна многое знать.

Подождав, когда бидоны с молоком были выгружены и Рыжуха освободилась, Тарас подошел.

— Добрый день! Как цены на молоко? — спросил весело и улыбнулся. Рыжуха производила впечатление независимой, дерзкой. И в то же время вызывала жалость.

Она смерила Тараса насмешливым взглядом и ответила: цены на продукты прежние, сыну герр коменданта должно быть известно, что в Германии давно существует карточная система. Продукты строго нормированы, а покупать на черном рынке ее семье не по карману.

— Меня, между прочим, зовут Тарасом. А тебя Гертрудой?

— Откуда знаешь?

— Сорока на хвосте принесла, — усмехнулся он, но, заметив, что девчонка нахмурилась, пояснил: — Слышал, как фрау Ева окликала.

— Наблюдательный… Я на самом деле Гертруда Шлифке, племянница хозяйки отеля. Моя мать и гадина Ева — сестры. Только мы совсем бедные.

— Вот и хорошо!

— Дурак, что ж хорошего? — огрызнулась Гертруда. — Богатым быть — горя не знать…

— Теперь все, переменится, — горячо воскликнул Тарас. — В Германии, как и в Советском Союзе, власть будет принадлежать рабочим и крестьянам. А богатых побоку!

— Сказочки. Не бывать этому. Никто добром не станет делиться…

— А у них и спрашивать нечего. Землю, дома, заводы надо отобрать. Вам все народы помогут.

Рыжуха обидно хмыкнула, но больше не возражала.

— Хочешь покататься? — неожиданно предложила она. — Садись в повозку.

Тарас не заставил себя упрашивать.

— Только с ветерком, — попросил весело.

— Что есть с ветерком?

— Очень быстро. Шнель-шнель…

— Ладно. Так я тоже люблю.

Гертруда стегнула лошадь. Повозка выкатилась за ворота и, тарахтя, помчалась по выщербленной дороге. Навстречу попался старик. Остановившись, проводил повозку взглядом. Вероятно, не мог взять в толк, с кем это раскатывает дочь соседа.

Тарас живо представил себя со стороны. Кургузый серый пиджачишко, зауженные по здешней моде брючата, коричневая кепчонка с пупушкой на макушке… Типичный аккуратный немецкий мальчик — противно до тошноты.

Зря все-таки Саня не разрешил остаться в форме. Была бы на нем гимнастерка с бриджами, сапоги, пилотка со звездой, медаль на груди — совсем иное дело. Никому не надо объяснять, кто ты, откуда. Что бы капитан Фокин ни говорил, какие доводы ни приводил, он в корне неправ. Тарас уступил лишь потому, что иного выхода не было. Накануне отъезда они крепко поссорились.

…Саня пришел утром веселый и громогласный. Любовно погладив усы, закричал с порога:

«Собирайся, едем!»

«В Россию?» — обрадовался Тарас.

Уже неделю они ждали приказа о переводе Фокина в разведотдел армии. Его повышали по службе и перед новым назначением разрешили использовать отпуск, которого капитан не имел всю войну. Было заранее решено: Фокин оставляет Тараса у своих стариков или определяет в суворовское училище.