Читаем Загадка пропавшей экспедиции полностью

Неожиданное открытие аномально высокого содержания свинца в костной ткани повлекло за собой другой вопрос: что могло послужить источником отравления? Сразу же пали подозрения на относительно новую для того времени технологию хранения пищи в жестяных банках, которых было предостаточно в запасах Франклина. Около 8000 банок со свинцовым припоем, содержащие около 33,289 фунтов (15,113 кг) мясных консервов, были поставлены в экспедицию. В такой же посуде находились 2560 галлонов (11 638 л) консервированного супа, 1200 фунтов (545 кг) консервированного пеммикана и 8900 фунтов (4040 кг) консервированных овощей. (Даже сегодня в ряде развивающихся стран швы и крышки некоторых консервных банок представляют собой серьезную опасность заражения свинцом). Но власти упорно игнорировали это обстоятельство. Точно так же они когда-то не принимали во внимание утверждения медиков, что консервы не только не являются панацеей от цинги, но наоборот, их употребление может спровоцировать болезнь. Кроме того, в британских экспедициях XIX века использовали глазированную свинцом посуду и такие же столовые приборы. Хранение и сервировка арктического провианта и напитков (которые могли растворять соли свинца) — таких как лимонный сок, вино, уксус и маринады — в посуде со свинцовой глазурью могло стать главной причиной отравления. Другими возможными источниками свинца в экспедиции были чай, шоколад и другие продукты, хранящиеся в контейнерах, выстланных свинцовой фольгой. Наконец, пищевые красители, табак, питьевые сосуды и даже впитавшие свинец свечи могли также стать причиной заболевания. В результате отравление свинцом, умноженное на серьезные последствия цинги, могло привести к летальному исходу многих членов экспедиции Франклина в течение первых месяцев 1848 г. Быстро ухудшающееся состояние здоровья могло стать основной причиной решения Крозье и Фицджеймса покинуть суда. Как показывает записка, найденная Гобсоном па острове Кинг-Уильям, к 25 апреля 1848 г. умерли уже 9 офицеров и 15 матросов.

Эта кардинально новая гипотеза, выдвинутая Битти, вызвала дебаты среди историков, которые до той поры руководствовались только отчетами экспедиций XIX века и документами, представленными на парламентских слушаниях Британии. Но поскольку по этим источникам было невозможно восстановить события, все многочисленные тома, написанные о злополучной экспедиции, не смогли предоставить такие научно подтвержденные данные, какие получил Битти, изучая физические останки, найденные на острове Кинг-Уильям.

Однако проблема заключалась и в том, что скелетные останки сами по себе не могли служить достаточным доказательством, чтобы сделать далеко идущие выводы. Хотя показатели содержания свинца были необычайно высоки, по костям невозможно определить, является ли это результатом относительно недавнего воздействия или же токсин накопился в течение жизни. Отравиться свинцом в промышленных районах Англии середины XIX века было гораздо проще, чем за относительно короткий экспедиционный период. В конце концов, тот несчастный моряк мог иметь серьезные проблемы со здоровьем уже на момент отправления в экспедицию. Но в этом случае физические или неврологические симптомы должны были проявляться гораздо мягче, чем те, что обычно связывают с острым отравлением свинцом. Поэтому для того, чтобы подтвердить или опровергнуть воздействие свинца на здоровье членов экспедиции, требовался анализ сохранившихся мягких тканей. Он смог бы доказать, что отравление произошло уже после отправления экспедиции из Англии в мае 1845 г.

Неожиданное открытие отвлекло внимание ученых от только что завершенных исследований на острове Кинг-Уильям. А их результаты были впечатляющими и привели к двум важным выводам. Во-первых, они добавили доказательств в пользу цинги как фактора воздействия на здоровье участников экспедиции в последние ее месяцы, а во-вторых, в значительной мере подтвердили свинцовую гипотезу. Показатели анализа на содержание свинца в останках моряков, собранных в 1982 г., варьировались от 87 до 223 микрограмм на грамм. А уровень свинца в костях инуитов, умерших в то же самое время и в том же географическом районе, имел степень варьирования от 1 до 14 микрограмм на грамм. Это доказывало, что заражение свинцом из окружающей среды Арктики маловероятно. Однако даже физические антропологи не смогли извлечь какую-либо информацию из этих результатов. Определенно, ответ следовало искать там, где умерли и нашли упокоение в вечной мерзлоте члены экспедиции Франклина. А именно — на маленьком островке Бичи, лежащем к юго-западу от побережья острова Девон, где были похоронены три моряка — старшина Джон Торрингтон, матрос Джон Хартнелл и рядовой морской пехоты Уильям Брэйн. Все они скончались во время первой зимовки экспедиции Франклина и были погребены в вечной мерзлоте. Что, если их тела сохранились до настоящего времени? Не содержат ли они ключа к разгадке вопросов жизни и смерти пропавшей экспедиции?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное