Загадка «Пурпурного императора»

В восклицании, сорвавшемся с губ госпожи после этого сообщения, смешались облегчение и радость, но сэр Эдгар нахмурился еще сильнее, чем только что его мать.

— Черномазый снова здесь, мама? Не понимаю, как ты выносишь его общество, — раздраженно проговорил он. — Я думал, ты была по горло сыта ими еще в Индии.

На лице леди Брентон отразилось явное неудовольствие.

— Джунга Далл не «черномазый», Эдгар. Как ты можешь говорить такие ужасные вещи! — сердито возразила она. — Он очаровательный человек и единственный, кому удалось вылечить мои головные боли. Я уже много лет так хорошо не спала, как прошлой ночью.

У Клика был достаточно зоркий взгляд, чтобы заметить выражение лица сэра Эдгара, когда леди Брентон повернулась, чтобы пройти впереди.

Юноша, приоткрыв рот, так недоверчиво смотрел на мать, что Клик не смог удержаться от улыбки, следуя за хозяином и хозяйкой в комнату, где с восточным терпением ожидал индус, которого сэр Эдгар так презрительно окрестил «черномазым».

Если Клик ожидал увидеть обычного подобострастного раболепного полукровку, с которыми так хорошо знакомы многие путешественники по Индии, его ожидало приятное разочарование. Джунга Далл оказался брахманом высокой касты из древнего рода, и приветствие, с которым он обратился к леди Брентон, было образцом серьезной вежливости и сдержанности.

Д жунга Далл был великолепным представителем Востока, потому что лицо его излучало добродушие и веру в гуманизм, и это еще яснее проявилось во время беседы. Неудивительно, что констебль Робертс сказал о нем: «Он и мухи бы не обидел». Индус и вправду выглядел совершенно безобидным. Клик заметил, что он явно восхищается леди Брентон, и задумался о знакомых строчках:

«Запад есть Запад,

Восток есть Восток,

И с мест они не сойдут»[5].

Беседа катилась неторопливо, пока речь, наконец, не зашла о теме, которая была на уме почти у каждого.

При первом же упоминании о случившемся темное лицо Джунги Далла стало цвета слоновой кости, и он вскинул руки.

— Все это так ужасно! — воскликнул он. — И мы на Востоке не можем смотреть на смерть столь флегматично, как смотрите вы, англичане. Мы не можем так легко обсуждать такую вещь, как убийство. Я вынужден просить прощения, но я уклонюсь от этой беседы.

Вскоре после этого Клик встал, чтобы попрощаться, и Алиса ушла вместе с ним.

— Ведь правда, леди Брентон — милая женщина? — спросила она импульсивно, когда они свернули на аллею. — А это ужасное событие полностью ее расстроило. Она так ждала, когда же бедная девочка, леди Маргарет, вернется из Франции! Она говорила, что даже пыталась повидаться и помириться с мисс Чейни, но всякий раз напрасно.

Клик потер подбородок и на мгновение задумался о важности этих слов. Не поэтому ли леди Брентон была у дома мисс Чейни той ночью? И почему сэр Эдгар взял на себя глупую миссию спрашивать разрешения мисс Чейни встретить невесту, если знал, что ему откажут?

В голове у Клика мелькало много мыслей, но главным образом он сосредоточился на одной. Он никак не мог прогнать воспоминание о золотой вышивке на тюрбане Джунги Далла, единственном предмете одеяния индийского джентльмена, выдававшем его восточное происхождение.

— Леди Брентон очень чувствительная особа, должен сказать, — наконец проговорил он, — хотя неплохо держится после потрясения, вызванного исчезновением леди Маргарет. Вижу, вы сильно к ней привязались.

— Так и есть, дорогой, — радостно отозвалась Алиса. — Она во всех отношениях была мне доброй подругой! Вот почему я так рада, что вы повстречались в самый удобный момент, и я наконец-то смогла вас познакомить.

— Я еще больше этому рад, — задумчиво сказал Клик. — Возможно, мистер Джордж Хэдленд не подходит для моего нынешнего наряда, но кто распознает разницу? Я боялся, что вы представите меня как лейтенанта Деланда, и даже собирался послать вам записку с Доллопсом. Не хочу, чтобы сэр Эдгар подозревал, что за ним наблюдают.

Алиса посмотрела на него серьезными глазами.

— Боюсь, я не понимаю… О! — вдруг воскликнула она. — Вы имеете в виду, что подозреваете сэра Эдгара в причастности к этому делу? Но ведь он всем сердцем любит леди Маргарет! Я ясно это вижу. Едва ли возможно, чтобы он причинил зло ее единственной родственнице!

— И все-таки, — медленно проговорил Клик, — у него в кармане несомненно был револьвер, когда я повстречался с ним на дороге той ночью, когда ехал в Хэмптон. И вы сами слышали, как он позавчера угрожал убийством.

Алиса смотрела на него широко раскрытыми глазами; краска медленно сходила с ее губ и щек. Нельзя было не признать правду и значение этих двух обстоятельств, двух косвенных свидетельств вины.

— О, мой дорогой, — слабым голосом сказала она, — вы, конечно, не думаете… Что такой милый мальчик, как сэр Эдгар… Вы, конечно, не верите, что он мог приложить руку к столь ужасному преступлению?