Загадка Розуэлла

1 июня 1947 года заместитель начальника штаба ВВС Джордж Мак-Доннел приказал Барнетту немедленно отправиться в Вашингтон в распоряжение заместителя командующего стратегической авиацией генерала К.Мак-Маллена. Далее приказ немедленно вылететь на место катастрофы летательного аппарата, разбившегося юго-западнее Сокорро. Предстояло снимать все обломки до тех пор, пока не увезут последний кусок. Обеспечивался также доступ ко всему, имевшему отношение к катастрофе. Через несколько минут после наставлений генерала Мак-Маллена точно такие же инструкции дал Барнетту сам командующий ВВС генерал Карл Спаатс, в свое время лично награждавший первого командира 509-го смешанного авиаполка Тиббетса, сбросившего бомбу на Хиросиму. Причем из сказанного Спаатсом следовало, что он предполагал катастрофу советского самолета-шпиона.

Шестнадцать офицеров, в основном врачей, и Джек Б. вылетели с базы Эндрюс (около Вашингтона) и приземлились на базе Райт-Паттерсон, где к ним присоединились еще несколько человек и было загружено коекакое оборудование. А далее — Розуэлл. Затем на машинах к месту катастрофы. Из Сокорро по дороге на Магдалину, потом через каньон и приехали к северному берегу пересохшего озера. Ехали более трех часов.

Вся зона уже находилась под контролем.

Сразу стало ясно, что никаким советским самолетом-шпионом здесь и не пахло. На земле лежал перевернувшийся «на спину» удивительный аппарат, который все находившиеся на месте катастрофы называли «летающим диском». От аппарата исходило тепло. По словам оператора, создавалось впечатление, что объект проскользил на днище какое-то расстояние, затем ударился о скалу и перевернулся. В основном он, казалось, не пострадал, а отломались некоторые элементы во время скольжения по земле.

Но самое главное — рядом с диском (тарелками их стали называть позже) лежали, прижимая к груди какието коробки, странные существа — «цирковые чудовища», которым, по словам Джека Б., «здесь делать было нечего» (здесь, то есть на Земле). Слышались стоны этих существ.

Очень опасались пожара. Находившиеся на месте катастрофы ожидали, когда вокруг объекта спадет хоть немножко жара. Но главным образом, ожидали приезда генерала Джорджа Кэнни и его распоряжений.

Джек Б. установил свою палатку и начал съемку. Наконец решили, что опасности нет и можно приблизиться к объекту. Когда подходили, существа стали стонать пуще прежнего. Бригада медиков колебалась, никому не хотелось иметь дело с лежавшими на земле, но там были раненые, и надо было действовать. Похоже, что прямоугольные предметы, походившие на коробки, много значили для незнакомцев, потому что они держали их крепко и не отдавали. Кончилось тем, что одного из них ударили прикладом по голове и отняли коробку. Троих связали и унесли, а четвертый был уже мертв.

Закончив заниматься с существами, приступили к сбору тех обломков, которые было легко вынести из опасной, с точки зрения возможного пожара, зоны. Обломки эти, казалось, являлись кусками внешних стоек, служивших опорами с нижней стороны и отломившихся, когда объект перевернулся. Там были видны странные надписи, напоминавшие иероглифы. Все собранное перенесли в палатку, переписали, затем погрузили в машины.

Внутри корабля воздух был очень тяжелым, и уже через несколько секунд пребывания ощущалось сильное недомогание.

Через несколько дней подогнали кран, корабль установили на платформу, покрыли брезентом и доставили на базу Райт-Паттерсон.

Джек Б. пробыл на базе три недели, затем его отправили в Форт-Уэрт (Даллас) для съемки вскрытия. Эта работа не представляла бы трудностей в обычных условиях, но предполагалось, что вскрытие неизвестного тела может таить в себе опасность. Оператору пришлось надеть такой же защитный костюм, в какой облачились врачи. В этих условиях все превратилось в проблему. Особенно трудными оказались операции по перезарядке аппарата и наводке на резкость. В конце концов оператор решил все-таки снять этот костюм.

Два первых вскрытия были проведены в июле 1947 года.

В общем, фантастическая история, в которую невозможно поверить. Но если только это было правдой, то представлялся случай хорошо заработать, а именно этот аспект и интересовал Сантилли. Да и пленка, вот она.

— Как вам удалось оставить у себя фильм?— спросил он.

— После съемок у меня набралось несколько сотен отснятых катушек,ответил оператор.— Я отобрал катушки, требовавшие особого внимания при обработке (это, мол, сделаю потом). Первая партия была отправлена в Вашингтон, и я занялся оставшимися. Закончил работу, связался с Вашингтоном, и — невероятно, но факт — никто не приехал забрать катушки, никто не организовал их транспортировку. Я звонил много раз и в конце концов перестал. С тех пор оставшиеся 22 катушки находились у меня. (То есть те, которые, по мнению оператора, были плохого качества и поэтому требовали особого внимания. Эта деталь важна. Б.Ш.) По словам оператора, в мае 1949 года он снимал третье вскрытие[305].