Загадка Сфинкса, или Хранитель бытия

Смутные воспоминания об астрономическом характере «послания», сооруженного в Гизе, просочились в Средневековье. Во всяком случае, арабские летописцы этого периода говорили о Великой пирамиде как о «храме звезд» и часто связывали его с библейским потопом, который датировали примерно 10 300 годом до н. э.107 . Представляет интерес записки арабского географа Якута аль-Хамавн (XI век н. э.), который сообщает, что сабий-цы, звездопоклонники из Харрана ( чьими «священными книгами» предположительно были писания Тота-Гермеса), отправлялись в то время на специальные паломничества к пирамидам Гизы108 . Отмечалось также, что само название «сабийцы» (по-арабски Са-Ба) почти наверняка происходит от древнеегипетского слова Сба (звезда). Читатель помнит из части I, что еще в начале II тысячелетия до н. э. – то есть почти за 3 тысячи лет до записок Якута аль-Хамави, связывающих сабийцев с пирамидами, – было известно, что паломники из Харрана посещали Сфинкса, которому они поклонялись как богу по имени Хвл.109

В XVII веке английский математик сэр Исаак Ньютон весьма интересовался Великой пирамидой и даже написал диссертацию о ее математических и геодезических свойствах, опираясь на данные, собранные в Гизе доктором Джоном Гривсом, профессором астрономии из Оксфорда. Позднее, в 1865 году, королевский астроном из Шотландии Чарльз Пьяцци-Смит организовал исследование Великой пирамиды, которая, по его убеждению, была инструментом пророчества, содержащего некое мессианское «послание». Именно Пьяцци-Смит первым тщательно измерил и продемонстрировал ее ориентацию по сторонам света, точность которой он связывал с наблюдениями Альфа Дракона – полярной звезды древних.

В первой половине XX столетия целый ряд видных астрономов – таких как Ричард Проктор, Эжен Антоннади, Жан-Батист Био и Норман Локьер – неоднократно пытались привлечь внимание к астрономическим характеристикам монументов Гизы. Их усилия, впрочем, мало повлияли на профессиональных египтологов, которые к этому времени почувствовали, что с интеллектуальными аспектами исследования некрополя пора «завязывать^ («кладбище оно и есть кладбище»), ничего не понимали в астрономии (и объявили, что древние египтяне – тоже) и периодически дружно разоблачали, высмеивали или просто игнорировали любые астрономические «гипотезы», которые отклонялись от их консенсуса.

Несмотря на этот враждебный интеллектуальный климат, мы придерживаемся мнения, опираясь на собственные исследования, что главный вопрос состоит не в том, были ли монументы Гизы спроектированы для того, чтобы выразить ключевые астрономические и математические принципы, а в том, почему были.

Ключ к этому может находиться в узких, нацеленных на звезды шахтах Великой пирамиды.

Язык звезд

Первый серьезный прорыв в понимании функционального назначения шахт Великой пирамиды был сделан летом 1963 года американским астрономом Вирджинией Тримбл и архитектором-египтологом, доктором Александром Бадави. Они решили проверить интуитивное «подозрение» Бадави, что шахты – вовсе не «вентиляционные каналы», как предполагали египтологи, а могут иметь какие-то символические функции применительно к астральным ритуалам строителей пирамид. Вирджиния Тримбл сумела подкрепить интуицию коллеги, показав, что шахты камеры Царя были нацелены в эпоху 2500 года до н. э. на созвездия, которые в те времена имели для строителей пирамид большое значение. Как помнят читатели из части I, северная шахта была направлена на Альфу Дракона, полярную звезду эпохи Пирамид, а южная – на Пояс Ориона.

Сегодня Вирджиния Тримбл – профессор астрономии в Калифорнийском (Лос-Анджелес) и Мерилендском университетах, а также вице-президент Американского астрономического общества. Ее взгляды – прекрасный пример сочетания здравого смысла с профессиональной убежденностью астронома:

«Какие созвездия египтяне видели в небе – до сих пор не до конца ясно… Но одно созвездие для чих заведомо выделялось из всех, олицетворяя бога Осириса. Орион – приметное созвездие для всех люден, а тот факт, что у египтян усопший фараон ассоциировался с богом Осирисом, сразу же делал Орион кандидатом на то, чтобы направить на него шахту, задачей которой было помочь душе фараона попасть с земли на небо…»

Встретив Вирджинию Тримбл, мы сразу признали в ней редкого и самостоятельного мыслителя. Александр Бадави умер в конце 1980-х годов; оставшись одна, она осталась неустрашимым бойцом. По ее словам, вывод о связи шахт со звездным небом и их астрономических функциях она сделала, руководствуясь логикой и фактами.