Загадка шотландского браслета

Виктория лежала на спине, глаза ее были закрыты, а руки раскинуты в стороны. На правой руке, плотно охватывая запястье, сверкал красными камнями браслет. Полковнику Бэйли, завладевшему телом Брюса, даже показалось, что от камней исходило красноватое сияние, но, не придав этому значения, он перевел взгляд на лицо Виктории. Мышцы ее расслабились, а выражение лица стало спокойным, но из-за тусклого света, лившегося из открытого дверного проема, полковник просто не мог заметить, что черты лица девушки все же слегка изменились: нос стал более острым, губы не такими пухлыми, а брови и волосы приобрели более светлый рыжеватый оттенок. Однако Рэндольфа не интересовали такие детали, ведь в голове у него крутилась только одна мысль: уничтожить девушку во что бы то ни стало. Видя, что ее грудь ровно вздымается и она жива, мужчина склонился над Викторией и сомкнул пальцы вокруг ее тонкой шеи, намереваясь положить конец ее жизни и одновременно своим мучениям.

– Умри! – прохрипел он, глядя на девушку безумными полными ненависти глазами, и начал медленно сжимать пальцы.

Стоило мужчине слегка надавить на шею Виктории, как та открыла глаза и пристально посмотрела на него, прекрасно понимая, кто навис над ней. Мужчина же, увидев этот взгляд, растерялся: на него смотрели зеленые, чуть раскосые глаза Беатрис, вовсе не той девчонки, отдаленно похожей на нее, а именно ведьмы-Беатрис.

Пронзительный взгляд колдуньи испугал Бэйли. Его руки вдруг налились свинцом, и он понял, что уже не может продолжать сдавливать горло девушки. Мужчина почувствовал, что силы начали покидать его и медленно разжал пальцы, одновременно отодвинувшись от Беатрис. Она же продолжала смотреть на него, а губы ее тихо шептали знакомые только ей заклинания, направленные на подавление силы и воли мужчины. Беатрис не обратила внимания на то, что она вдруг оказалась в незнакомой для нее обстановке, в чужом, непривычном теле. Она лишь осознавала, что видит перед собой своего врага – человека, некогда унесшего жизнь ее любимого. Пусть она и забыла некоторые из своих проклятий и знаний, кое-какие заклятия она еще помнила, к тому же браслет давал ей силы, о которых наивный Рэндольф, считавший, что надев украшение на руку чужестранки, вернет Беатрис к жизни без ее способностей и небывалого дара, даже не подозревал.

Мужчина, выпрямившись, начал медленно отступать от девушки к центру гаража. Всем сердцем он рвался вперед, но все же продолжал отодвигаться от той, кого ему хотелось порвать на части, однако, его тело не давало ему этого сделать. Против его воли ноги двигались в обратном направлении, а руки висели беспомощно, словно плети. Он также не мог выкрикнуть проклятье в адрес Беатрис, потому что внезапно лишился дара речи. Даже его дальний родственник, звавшийся Брюсом, стих в голове и перестал оказывать всякое сопротивление, точно его и вовсе не существовало. Будто полковник Бэйли всегда обитал в этом красивом и статном, как некогда и его собственное, теле.

Беатрис же с легкостью встала и, продолжая стоять у стены, не отрывая взгляда от полковника, непрестанно шептала свои заклинания. Ее глаза начали издавать слабый свет, словно она была кошкой, а кожа светиться изнутри. Никогда она еще не чувствовала себя такой сильной и могущественной! Будто помимо ее собственных сил к ним прибавились еще и чужие. Беатрис не заботило, что послужило причиной ее усилившихся способностей. Она лишь хотела покончить с мужчиной и убраться отсюда подальше. Колдунья понимала, что находится не в своем теле и даже не в своем времени, но та энергия, что она ощущала в каждой клеточке своего тела, могла позволить ей остаться здесь и прожить еще одну жизнь, пусть и в чужом обличье.

Оказавшись у запертых ворот гаража, Бэйли остановился. Его тело замерло, как если бы он превратился в статую, и только глазами он продолжал следить за приближавшейся к нему Беатрис. Она шла молча: ее губы уже не шевелились, а только изогнулись в красивую, соблазнительную улыбку.

– Вы только посмотрите, кто перед нами, – сказала девушка голосом Беатрис, от которого полковника передернуло бы, если бы он мог контролировать свое тело, – ты нашел способ вернуться к жизни, да в добавок и меня вернул. Бесспорно, это заслуживает похвалы. Но чего ради, скажи мне?

Мужчина не мог говорить и поэтому лишь зло смотрел на девушку.

– Ах да, я же забыла, что ты нем, – томно сказала Беатрис, ни на секунду не забывшая об этом. Девушка щелкнула пальцами, и мышцы горла Рэндольфа тут же расслабились.

– Сука! – злобно сказал он.

Беатрис громко рассмеялась. Она стояла в нескольких шагах от мужчины, слегка склонив голову на бок, словно изучая его, переплетя руки на груди. Вся ее непринужденная поза, громкий смех и спокойный, несколько ленивый голос, говорили о том, что она чувствовала себя победительницей в этой игре.

– Больше тебе нечего сказать? Это все, на что ты способен?

– Ты – дрянь! Твое место в аду! – вновь прохрипел полковник, пытавшийся всеми силами разорвать чары Беатрис и вновь обрести силу рук и ног.